Шахматы дьявола

Табук выскользнул наружу, а верховный жрец откинулся на спину и закрыл глаза. Он вспомнил разговор с рыцарями и усмехнулся. Все равно человеческая жадность победит разум. Жажда наживы уже давно гложет человечество. Зависть, что твой сосед живет лучше тебя толкает людей на самые гнусные преступления. Были времена, когда отдельные завоеватели потрясали мир ради славы. Они хотели приблизиться в своем могуществе к богам. Ради этого уничтожались целые народы. Потом все желания переплелись. Могущество, власть, богатство — все это стало обязательными атрибутами великого человека. Без силы ты не завоюешь власть. Без денег нельзя добиться могущества. Во все времена, все народы уважали силу. Персидский царь Дарий завоевал соседние царства своими ордами. Александр Македонский пол мира прошел своей фалангой вдоль и поперек. Великая Римская империя стала могущественной благодаря своим легионам. Постоянно совершался круговорот денег, мощной армии и власти. Одно без другого не могло самостоятельно существовать. Поэтому Калаун не сомневался, что его предложение будет принято.

Глава пятнадцатая

Готфриду Бульонскому понравилась идея получить необходимые средства таким легким способом. Он понимал, что посланные им в Европу рыцари для собирания денег на новое войско, столкнутся с большими трудностями. Там бушевали не прекращающиеся распри. Деньги нужны были всем. Рассчитывать на крупные пожертвования не приходилось. Оставалась надежда на богатые торговые города Италии. Они готовы были поддерживать крестоносцев, веря, что получат торговые выгоды от присутствия христианского войска на Востоке.

Поэтому Готфрид Бульонский приказал Бертольду фон Гогенштауфену немедленно начать подготовку к морскому путешествию. Вместе с ним должны были отправиться Гуго Лангонский и сэр Роберт Лоринг. Григорий решил не оставлять своих друзей, и присоединился к ним.

Корабль дождался попутного ветра и устремился в открытое море.

— Зачем ты взял с собой Лейлу? — спросил Гуго.

— У нее здесь нет ни родственников, ни друзей. И дня не пройдет, как она попадет в лапы какого-нибудь мерзавца, который сделает из нее рабыню. А еще я подумал, что она может оказаться нам очень полезной.

— Чем нам может помочь слабая женщина? — удивился Гуго.

— Калаун сказал, что на острове живут бывшие египтяне, а она знает язык этого народа.

— Я уверен, что все будет хорошо, — оптимизм, как всегда не покидал Гугу. — Или тебя что-то тревожит?

— Очень многое, — признался Григорий.

— Что именно?

— Калаун попал в плен во время штурма Иерусалима. Всего ночь он находился на свободе, но был в курсе многих событий.

— Не понимаю, о каких событиях ты говоришь?

— Откуда он узнал, что генуэзцы везли осадную технику в Иерусалим, что их флот потоплен? Как узнал, что Готфриду Бульонскому нужны деньги для пополнения войска?

— Посиди одну ночь за кубком вина в харчевне, и ты узнаешь много новостей, — рассмеялся Гуго.

— Может ты и прав, — не стал спорить Григорий. — А как ты объяснишь его заботу о своем слуге? За малую провинность он убил одного раба, а тут проявляет такое милосердие. Калаун не показался мне человеком, который ценит чужую жизнь.

— У всякого человека есть маленькие слабости. Что до меня, то Калаун мне нравится.

— По моему тебе нравится звон его монет, — рассмеялся Григорий.

— И это тоже, — в ответ расхохотался Гуго.

— Григорий, ты разбираешься в картах? — перебил беседу подошедший Бертольд.

— В морских нет. А зачем тебе?

— Капитан корабля утверждает, что пристать к острову, на который указал Калаун невозможно. Он говорит, что все корабли, которые пытались это сделать, разбивались о скалы.

— Почему он об этом только сейчас сказал, а не до того, как мы отправились в плавание? — возмутился Григорий.

— Чтобы сохранить цель нашей экспедиции в тайне, я не сказал ему о конечном пункте нашего путешествия, — смущенно ответил Бертольд.

— Что по этому поводу говорит Калаун?

— Утверждает, что только он знает проход между скал.

— Опять мы должны верить ему на слово, — Григорий на минуту задумался. — Мы, конечно, можем повернуть назад, но тогда вызовем гнев Готфрида Бульонского. Нам придется посмотреть на этот остров. На месте уже примем решение. Необходимо обеспечить круглосуточное наблюдение за Калауном.

— Куда он денется? Вокруг открытое море? — пожал плечами Гуго.

— Не знаю, но мне так будет спокойнее, — ответил Григорий.

— Я приставлю к нему четырех воинов, — пообещал Бертольд.

Григорий стоял на носу судна и любовался заходом солнца, когда к нему подошла Лейла.

— Чем опечален мой господин?

— Когда ты прекратишь называть меня своим господином?

— Никогда. Моя жизнь принадлежит тебе. Я хочу быть рядом с тобой каждое мгновение, ловить каждый твой взгляд, слышать твое дыхание, выполнять любое твое желание.

— Лейла, жизнь воина очень непредсказуема. Я не могу дать тебе ни богатств, ни крыши над головой, ни спокойной семейной жизни.

— Мне ничего не надо. Для меня счастьем является возможность находиться возле тебя.