Шахматы из слоновой кости

– Все по порядку, – добавила Светлана Ивановна.

Блондинка поежилась под пальто, вздохнула просительно.

– Пусть лучше она…

Рассказывать стала хозяйка.

Они с соседкой работают на пивоваренном заводе; вчера заступили во вторую смену, освободились близко к двенадцати ночи; вышли на улицу – идет автобус, подобрал их; в салоне находились двое мужчин, женщина и совсем еще молодой парень, который пристроился на первом сиденье, у самой двери; был он, похоже, немного выпивши и дремал; дверь же почему-то всю дорогу оставалась открытой – на это они поневоле обратили внимание, потому что на них задувало; и еще обратили внимание, что автобус шел очень быстро…

– Как н-на гонках каких, – вставила блондинка.

– Именно что, а на беду как раз этот поворот – ну, напротив стройки…

– Его и выбросило в открытую дверь…

– Да, как мотануло нас на повороте, этот парень-то с переднего сиденья и вывалился на мостовую…

– А что водитель? – спросил Виктор.

– Все закричали тут по-страшному, он затормозил, да уж поздно…

– И что водитель? – упрямо повторил Виктор.

– Подходит к парню: «Ну, чего ты?..»

– А там к-кровь сплошная, – добавила вторая.

– И что же водитель? – вновь обратился к женщинам Виктор.

– А что водитель? – вздохнула первая. – Прогнал нас всех из автобуса – и вся недолга.

Вторая добавила:

– С-свидетелей испугался.

Испугался свидетелей… Именно так, иного объяснения его поведению искать не приходится. Уже тут, в первые минуты свершившейся трагедии, он, судя по всему, принимает решение выдвинуть версию, с которой потом и явился в больницу: проезжал мимо, увидел на мостовой труп, подобрал, привез… При этой версии свидетели не нужны. Вернее, даже опасны. Так что все логично.

– Как он выглядел – водитель? – Виктор полез в карман за блокнотом.

Женщины задумались, припоминая. Виктор стал задавать наводящие вопросы: примерный возраст, рост, лицо, одежда. Постепенно составился так называемый словесный портрет.

– Ну, теперь его и в толпе узнать можно, – поблагодарил женщин.

Светлана Ивановна обратилась к ним с просьбой съездить с нею в райотдел – оформить протокол. Этот важный документ потребуется в последующем на суде.

– А я в больницу, – сказал Виктор. – Осмотрю автобус и подежурю там: если хозяин за ним явится, то с утра пораньше.

По дороге в больницу Виктор вновь связался по рации с райотделом. Оказалось, Гавриленко не терял

397!

даром времени: по номеру автобуса успел установить фамилию водителя, место работы, домашний адрес.

– Так давайте мне адрес, – обрадовался Виктор, – я сейчас…

– Увы, он там давно не живет, – остудил его пыл Федор Сергеевич. – Больше того: по справке адресного бюро гражданин Макаров Василий Николаевич, 1931 года рождения, из города Новосибирска выписан еще два года назад…

– Это что же: обретается у нас на нелегальном положении?

– Вроде того… А перед этим, как выяснилось, жил в Москве, был судим и выслан.

Федор Сергеевич записал со слов Виктора приметы преступника, чтобы сообщить их на железнодорожный вокзал и в аэропорты.

– Может, он и не надумает пока удирать, но кто знает?.. А тебе действительно надо подежурить у автобуса. Попозже я подошлю смену.

5

Автобус стоял на прежнем месте, неподалеку

от входа в морг. Нужно было осмотреть его как можно тщательнее – от результатов этой операции зависело, обретет ли следствие вещественные доказательства, прямые улики преступления.

Вообще-то, в соответствии с требованиями инструкции, официальный осмотр транспортных средств после дорожных происшествий должен проводиться в присутствии понятых и представителей гаража: только в этом случае данные осмотра могут быть занесены в протокол, как в документ, который правомочен фигурировать на судебном процессе. Но где их было взять сейчас, понятых? А тем более представителей гаража? Да и рано еще думать о протоколе, нужно прежде самому увериться окончательно в причастности этого автобуса к ночной трагедии, найти хоть какие-то следы.

Начал с того, что проверил исправность передней двери салона: сел в кабину и попробовал пневматику. Дверь открывалась и закрывалась нормально, без малейших заеданий. Почему же в таком случае водитель вез ночыо пассажиров с открытой дверью? Объяснение одно: халатность. Логично допустить, что он управлял машиной в нетрезвом состоянии.

Виктор еще посидел в кабине, подсознательно отдаляя начало осмотра: предстояло сделать над собой усилие – сосредоточиться, собрать себя в кулак, будто и не было вовсе этой бессонной ночи. Но ведь она была, и напоминанием о ней остался у него в голове гуд, какой можно уловить, прислонившись ухом к телеграфному столбу.

– Ну, будет, будет, – буркнул, покидая кабину.

Осмотру подлежала правая сторона машины.