Шахматы на раздевание

– Значит, с Антона можно снять подозрения?

– Смело забудем об этом парне! – заявил Серж. – А вот остальные пациенты Людочки… В первый раз мы не догадались изъять все бумаги. А вчера поехали… Мы чуть с ума не сошли, пытаясь понять, куда покойница задевала свои записи. Если бы не вы, так бы до сих пор и ломали головы, стараясь сообразить, куда могли подеваться эти документы.

Если бы Серж только знал всю правду! Наверное, тогда он бы не стал так рассыпаться в благодарностях и славословиях в адрес друзей. Но Лисица очень благоразумно не стал озвучивать все, что натворили его домашние сыщицы, и сказал:

– Так что? Харитонова берем под стражу?

– Без всякого сомнения!

Задержание Харитонова прошло очень мирно. Прораб был дома, и когда в дверь позвонили, открыл без всяких предварительных расспросов. Услышав, что ему предъявляется обвинение в совершении целой серии убийств, он не стал возмущаться или спорить. По словам Лисицы, который присутствовал при задержании, Харитонов в этот момент поднял глаза к потолку, очень светло улыбнулся и произнес в голос:

– Господи, как хорошо! Наконец-то ты избавил меня от этой тяжкой ноши.

После чего протянул руки оперативникам и сказал:

– Арестуйте меня, ибо я виновен.

– Как это понимать? – нахмурился Букашкин. – Вы признаетесь в совершении серии особо тяжких преступлений?

– Да, это сделал я.

– В таком случае… Прошу последовать за нами.

Букашкин был растерян. Да и другие полицейские не знали, как им реагировать на странное поведение задержанного. А вот сам Харитонов спокойно пошел следом за полицейскими, даже не спросив разрешения взять с собой какие-то теплые вещи, еду или что-то еще. Серж сам обратил его внимание на это упущение, но и тогда Харитонов не выразил никакого интереса.

– Отныне я во власти Божьей, – лишь произнес он в ответ. – Пора деяний для меня миновала, наступил мой судный час.

Сыщики опасались, что спокойствие задержанного может быть мнимым, что он готовит побег, и поэтому бдительно следили за ним всю дорогу до отделения. Но Харитонов ни разу не попытался сбежать. Он казался совершенно отрешенным и лишь непрестанно шептал слова молитвы. Впрочем, когда его доставили в отделение и начали задавать вопросы, он очнулся и стал отвечать.

– Понимаю, вам необходимо знать подробности – это ваша работа. Я готов к сотрудничеству с вами, не хочу осложнять вам жизнь.

– Перечислите имена всех своих жертв.

И Харитонов начал говорить. Он не скрыл и не забыл никого из убитых им людей, перечислял их аккуратно и в хронологическом порядке. Имена Людочки, Кости и Лены стояли в самом конце списка. После Лены других жертв не было, и следователь вздохнул с некоторым облегчением. Значит, новых сюрпризов не предвидится. И можно было наконец считать, что с маньяком, терроризировавшим всех полицейских города, покончено.

– Но зачем вы это делали? – не удержавшись, спросил он у Харитонова. – Вы же верующий человек, молитесь, зачем вы убили всех этих людей?

– Я не убивал, смерти вообще не существует. Я лишь освобождал души этих людей от плена грешных тел.

– В смысле?

– Эти люди… Они пошли неправедным путем, могли погубить самих себя и тех, кто следовал за ними. Их смерть должна была искупить их грехи, которые они совершили в жизни. Каждый из них принял смерть, какую когда-то принял наш Спаситель. Теперь они, приняв муки на земле, обитают в блаженстве на небесах.

Полицейские смотрели на этого человека и с отчаянием понимали, что перед ними сидит настоящий фанатик, помешавшийся на религиозной почве человек. Ранение в печень и пробитые стопы и кисти – это и впрямь были раны Христа.

– Перенесенные муки очистили души этих людей. Я тоже смиренно молился за них Господу, чтобы души их отправились на небо.

Однако Лисицу и Эдика в первую очередь интересовал эпизод с убийством дизайнера, которого они подозревали в причастности к краже в их коттедже. В свою очередь, сами полицейские не могли не признать, что помощь, которую оказали им добровольные помощники, была очень кстати. И поэтому на убийстве Кости Нахапкина следователь, желающий оказать ответную услугу, и сосредоточил свое внимание в первую очередь.

Харитонов совсем этому не удивился, он вообще не выразил никаких чувств. Ни удовольствия, ни недовольства.

И подтвердил:

– Да, я убил Костю.

– А его-то почему?

– Он поступал грешно и вводил во грех других людей.

– И в чем же заключался его грех?

Полицейские были готовы услышать любой ответ, что Костя был блудодеем, что он был вором, что он был лгуном, но услышанное поразило всех без исключения.

– Костя помогал людям жить лучше, – произнес Харитонов без тени улыбки на лице.

Придя в себя от услышанного, следователь поинтересовался:

– А разве это плохо?

И услышал ответ:

– Очень плохо.

– Но почему?