Шахта

Попытки разглядеть дорогу сквозь непрекращающийся снегопад были сравнимы с попытками плыть против течения. Левое переднее колесо провалилось в яму, покрытую льдом. Ямайка вцепилась в руль и сломала ноготь. Серая слякоть заляпала ветровое стекло и сразу замерзла. Дворники натыкались на нее, пока наконец не отскребли от стекла. Кусок мутного льда откололся и скатился вниз.

Мысленно она перебирала оправдания. Лживые, крысиные.

Вряд ли оквудские служители закона заметят ее и арестуют в такую ночь. Но осознание этого не ослабляло страх и не делало его менее выматывающим. Что она скажет, когда ее арестуют? Наверняка у полицейских возникнет множество вопросов. Она увидела следы кровавых убийств в Кенилворт Армс… не смогла найти телефон… выбежала в метель и наткнулась на полицейскую машину с ключами внутри. Может, они поверят в ее дикую историю, если она предоставит им полицейский автомобиль в качестве доказательства?

Короче, она скажет, что запаниковала.

В оквудском полицейском участке полно придурочных мачо. Они будут счастливы поверить в то, что крошка Ямайка, эта крутая баба с яйцами, обосралась и сбежала как испуганная лань. Ха. Женщины, что с них взять.

Даже с усиленным рулевым управлением попадать в повороты было сложнее всего. Она чувствовала, как тяжелый кузов заносит и он задевает припаркованные машины, погребенные под снегом. Ей не хватало смелости включить сирену и мигалки. Зачем? В этот час дороги все равно свободны. Она нащупала выключатель полицейской рации и вырубила ее. Слышать чужие голоса сейчас ей совершенно не хотелось. Трансляция кое-как прорывалась через чудовищный вой атмосферных помех. Она не могла разобрать, что говорили голоса, и не нуждалась в компании призраков. Ямайка и без них чувствовала себя виноватой.

Не разбирая дороги, она вывернула руль вправо.

Бампер машины влетел в водительскую дверь «линкольна», наполовину погребенного в сугробе. Она разбила губу о руль, удар отозвался в позвоночнике. Надо переключить передачу, отъехать назад, потом повернуть… Она ехала со скоростью не больше сорока километров в час. Пятнадцатиминутная дорога до извилистой подъездной дорожки к дому Баухауса заняла почти час.

Ямайка вся вспотела. Задние стекла машины полностью замерзли.

Пот, который покрывал спину, был смесью нервов и жары, в пропорции 50 на 50. Стекла сзади запотели из-за ее дыхания. Существовала большая вероятность, что после сегодняшней ночи она проведет пару десятилетий в камере с унитазом без крышки. Она все поставила на кон, и если ей суждено потерпеть неудачу, то в ее списке есть несколько пунктов, которые надо вычеркнуть до того, как ее выбросят за борт.

Пункт № 1…

Совсем немного людей в мире знают, как управлять собственным будущим. Для остальных жизнь – это загадка. Они ждут внешних чудес, чтобы обосновать свой выбор: смерти, божественного вмешательства, наркотической зависимости, выигрыша в лотерею. Ее крошечная квартирка в районе Элмвуд Парк рекламировалась как «квартира-студия для работающей женщины». В ней она выполняла растяжку перед стареньким японским телевизором в несвежей спортивной одежде. В ней она надевала утяжелители для ног и заваривала каркаде и мечтала купить себе CD-плеер на Рождество. В ней она никогда не читала газет и не смотрела новости по телевизору. Она спала, укутавшись в простыни с набитым рисунком на подержанной кровати 160 × 200 см, которую купила у другой проститутки. Ей иногда снились кошмары, но не связанные с сексом.

Джонатан – бедняга Джонатан, черт возьми – так и не узнал, как важно ей было не возвращаться в «квартиру-студию работающей женщины» в ночь после ареста Круза. Той ночью контакт ей был жизненно необходим. Контакт с другим человеческим существом. Никто из знакомых Ямайки не подходил под это определение.

В своей квартире она долго стояла под душем и никогда не принимала ванну. У Джонатана принимать ванну было нестрашно. Она подолгу смотрела на себя обнаженную в двустворчатое зеркало и тщательно искала любые намеки на стресс или возраст, чтобы пойти на неприятеля в косметическую контратаку и заставить эти признаки старения отступить. Пусть растяжки и варикоз нападают на слабых духом.

Рассматривая себя в зеркало, она думала о трагикомических вещах. Считала, что ее вагина «находится в прекрасной форме». Размышляла, сколько литров спермы она «переработала». И сколько бутылочек ополаскивателя для полости рта использует за всю свою жизнь. И будет ли она когда-нибудь достаточно спать по ночам.

И существует ли любовь на самом деле.

Химические развлечения и их доступность были огромным минусом. Слишком много экваториального порошка. Сколько килограммов она употребила за свою жизнь? Баухаус и ему подобные были счастливы щедротами подгонять своих мотыльков к огню лампы. Для Баухауса люди – игрушки. Ты заводишь их, они выполняют свои трюки и в конце концов ломаются. Особенно если ты играешь с ними часто и грубо. Он брал их в руки, но никогда не трогал по-настоящему и относился к ним как к товару.