Шахта

Дом Баухауса был хрестоматийным жилищем богача с плохим вкусом. Входная двухстворчатая дверь из резного дуба. Медная ручка, установленная по центру, напоминала деталь средневекового орудия пыток. Круз заметил ящик из красного дерева, который сливался с кирпичной кладкой стены у двери. Внутри замигала пурпурная лампочка – электронный часовой, отбивающий ритм от скуки. Под ящиком располагались металлическая решетка коммутатора и подсвеченная кнопка дверного звонка. Баухаус засопел, выпуская клубы пара, и наклонился, чтобы набрать код.

Сразу за дверью – прихожая вытянутой формы, отделанная зеркалами и большим количеством болезненно-красных драпировок. Дальнюю стену подпирали лакированные китайские столики, а потолок украшен лепниной, покрытой золотой краской. За одной из дверей оказался шкаф. Из прихожей внутрь дома вели раздвижные двери из толстого дымчатого стекла. Они открылись с гулом и скрежетом после того, как Баухаус набрал код на клавиатуре, спрятанной во втором деревянном ящике.

Круз внимательно изучал потолок прихожей. Поток теплого воздуха обволакивал. Он почувствовал себя влажным и липким. Присмотрелся.

– Камеры?

– Да. – Баухаус стянул толстые перчатки. – Если мне не понравится тот, кто войдет через входную дверь, я смогу задержать его в этом небольшом шлюзе. – Он обвел руками прихожую. – Входная дверь запирается на титановые болты: два вверху, два внизу. Стеклянные двери по своим характеристикам больше напоминают камень, чем стекло. Они выдержат выстрел в упор из «магнума» сорок четвертого калибра, с углом входа в сорок пять градусов. Вряд ли второй или третий выстрел придется туда же, куда попал первый. К моменту грубого пробуждения я знаю, как действовать. Мы часто проводим учения на случай чрезвычайной ситуации. И знаем, как избавиться от того, что копы называют «доказательством производства или продажи запрещенных веществ в помещении». Понял?

Баухаусу нравилось произносить речи. Круз задумался, в который раз он повторяет конкретно эту.

– Не забывай, Чикаго – все еще город гангстеров. Многие представители правопорядка на юго-западе ведут себя как ковбои, сечешь? А многие тяжеловесы бизнеса уверены, что мы все еще живем в 1930-е, и они слишком влиятельны, чтобы кто-то мог разубедить их в этом. Поэтому в нашем маленьком городишке все соблюдают правила безопасности – власти и бровью не поведут, если кто-то захочет установить пуленепробиваемое стекло. Голоден?

Желудок Круза был полон кислоты, а утоляющий голод эффект кокаина уже выветрился.

– Неплохо бы перекусить. Но сперва я не отказался бы от стакана содовой и таблетки от изжоги.

Баухаус похлопал его по плечу.

– У нас есть всё, чего пожелаешь.

За стеклянной дверью находилась просторная гостиная, спроектированная в форме буквы L. Внешний угол образовывали окна высотой от пола до потолка. Круз направился в гостиную, представляя себе, как она будет выглядеть после пожара. Густой черный ковер на полу не придавал уверенности шагам в тусклом свете. Комната имела три уровня. Две ступеньки вверх – и ты оказывался в овальной обеденной зоне у окон. Две ступеньки вниз – и ты в лаунж-зоне с мягкой обивкой, встроенными софами, резными столиками и мультимедиасистемой. Лаунж-зону окружали эмалированные перила, а в ее центре находился огромный проекционный телевизор. Она напомнила Крузу большую ванну с джакузи или небольшой бассейн. Голубое неоновое сияние подсвечивал ступеньки. А красный неон опоясывал всю комнату, по периметру пола и потолка. Сбоку от обеденной зоны, напротив телевизора, располагалась винтовая лестница. Игра света на темных стенах повторяла свет неоновых ламп и образовывала гладкие и текстурированные линии, которые проносились по комнате, как гоночные полосы на машине. В одной из стен был ряд расположенных близко друг к другу дверей, ведущих в другие помещения. И опять нарядные дверные ручки по центру. Пространство между дверьми изъедено фальшивыми дырами, обнажавшими фальшивую кирпичную кладку, освещенную безвкусными бра эпохи Великой депрессии.

Из невидимых колонок доносилась органная музыка, напоминавшая литургию.

Баухаус увлеченно гремел на кухне, пытаясь найти импортное пиво. Кухонная зона была отделена барной стойкой, тоже в форме буквы L, со столешницей из оникса. Вокруг барной стойки располагались высокие табуреты, обитые кожей. Над ней, с каждого конца, свисали две медные керосиновые лампы.

Столешница обеденного стола была сделана из стекла толщиной в пять сантиметров. На ней Круз увидел по меньшей мере двенадцать коробок с китайской едой и две – с пиццей. От запаха еды он едва не лишился чувств.