Мысли путались. Муза оскорблений покинула меня ещё минутой ранее, видимо, устала смотреть, как я всё глубже закапываю себя. Поэтому ничего оригинальнее в мозг уже не шло.
Истраль недоумённо склонил голову на бок и нахмурился.
— Зачем? — чуя подвох, он всё же не смог удержаться и заглотил наживку.
— Чтобы спо… — мучительный вдох, — чтобы сподручнее было отсасывать себе.
Я не успел прошептать последнее слово, как копьё по дуге прошло по оставшейся ноге, плавя её сантиметр за сантиметром.
Я дёргался, как выброшенная на берег рыба, разевая рот, но выдавал лишь бессвязные звуки и хрипы. Едва живой обрубок вместо разумного создания. Никаких конечностей, ни единой возможности пошевелиться. Если бы пламя не прижигало раны, я давно улетел бы на кладбище.
Эльф наклонился ко мне, внимательно изучая моё изрезанное в клочья лицо. Лучезарно улыбнулся.
— Не нужно так кричать. Ты не ещё не знаешь, что такое боль. Но ты узнаешь, обязательно узнаешь. Мы скоро увидимся снова, Двуживущая слизь.
Сражаясь за каждый миллиметр, заставляя губы трескаться от усилий, я открыл рот. Эльф в удивлении поднял брови.
— Очередная острота? Да ты неутомим, отрыжка Бездны.
Я закрыл несколько раз глаза, не отрывая от него взгляда. Быть может, он догадался по этой нелепой пантомиме, а может, просто хотел послушать, как последний вздох покинет меня, но Истраль наклонился ещё сильнее, оказавшись на расстоянии ладони от меня.
— Последнее слово? Удиви меня.
Я улыбнулся ему, чувствуя, как трескаются до крови губы. И плюнул кислотой.
[1] Художник — felizsketch
[2] Художник — Magnus Noren.
[3] От Rogue — разбойник.
[4] Аркбутан — в архитектуре наружная каменная полуарка
[5] Контрфорс — в архитектуре вертикальная конструкция, представляющая собой либо выступающую часть стены, вертикальное ребро, либо отдельно стоящую опору, связанную со стеной аркбутаном
[6] Художник — koutanagamori.
[7] Художник — Darryl Jones.
[8] Художник — Gido.
Интерлюдия
Теспиану нравилось его ремесло. Он чувствовал себя на своём месте. Словно маленькая раковая клетка, он проникал внутрь организма и ломал его. Заставлял все системы сбоить, особенно те, что были призваны оберегать этот организм, натравливая их на своего хозяина. По правде говоря, он занимался бы этим и даром, но как говорил его учитель: «Если ты в чём-то хорош, никогда не делай это бесплатно». Жаль, что пришлось убить старика, но он научил Теспиана всему, что знал, а, следовательно, стал бесполезен.
Он видел в своей деятельности настоящее искусство сродни величайшим картинам, скульптурам и музыке. Своё призвание. А Теспиан умел ценить настоящее искусство. Если можно быть виртуозом в поэзии, то почему бы не в разрушении?
Толкнуть маленький камешек, чтобы, слетев с горы, булыжник вызвал обвал. Шепнуть лишнее слово на ухо определенному человеку, дабы тот сделал неверный вывод, и на основе этого вывода натворил дел. Всё — часть большого плана. Шестерёнки внутри шестерёнок, что крутятся по воле своего хозяина. Их движение так пленительно. Их трение так мелодично. Теспиан поистине упивался своей работой.
На данный момент это был самый длительный заказ, который он когда-либо брал, но коротышки хорошо платили, а их задания всегда заставляли его попотеть. Напрячь творческие мускулы, придумывая, как можно разрушить целый дом, всего лишь повредив одну несущую стену. И пусть эта стена сделана из мифрила, всё на свете можно уничтожить, если точно знать, куда приложить силу.