Шахта шепчущих глубин. Том I

Соверетт сделал кувырок назад, весьма ловко вставая на ноги. Хлопнул в ладоши, потоком воздуха закрывая дверь. Заговорщицки оглядевшись, эльф прошептал что-то, и комнату накрыло едва заметное тёмное свечение, заставляющее цвета блекнуть, а звуки смазываться.

– Теперь мы можем говорить открыто. Мифрил, Гвинден. У нас есть мифрил.

– И где же его добывают? – задал я вопрос, уже зная ответ на него.

– Диамнек Туаль’дах.

– Какая-то шахта?

– Да.

– Поправь меня, если я не прав. У вас есть доступ к источнику редкого металла. Настолько драгоценного, что некто затеял долгую партию лишь для того, чтобы снять слой защиты с Дома. К чему такие сложности? Почему бы просто не захватить эту шахту?

– Потому что мы существуем до сих пор лишь благодаря этой шахте. С моим похищением, с проигрышем моей тупой сестрицы на дуэли мы потеряли место в Совете Старших Домов, но мифрил позволил нам выжить. Меры, приложенные еще моей прабабкой к защите этой шахты, абсолютны. Никто не знает, где она находится. Рабы, задействованные в добыче руды, попав в штольни, покидают их только вперёд ногами.

– Кто-то же должен ими управлять? Добыча требует обновления рабочей силы, инструментов, передачи готовой продукции, в конце концов.

– Ты прав. Там имеется управляющий, несколько надсмотрщиков, охрана. Всё, что нужно, чтобы шахта функционировала, но условия довольно… своеобразны, – Соверетт криво улыбнулся. – Давая согласие на подобную работу, каждый из них меняет своё время на деньги.

– Разве это нельзя сказать про любую работу?

– В их случае это происходит чуть более буквально. Решив уволиться, этот персонал теряет все воспоминания. С момента, когда подписал согласие, и до момента, когда покинул шахту. Десятки, а иногда и сотни лет, которые в один миг испарились из его головы. Представь, что ты приходишь молодым безДомным дроу к нам, зарабатываешь репутацию, проходишь многочисленные проверки. Маги и целители смотрят твою голову и тело вдоль и поперек, чтобы, наконец, допустить тебя к особой работе. Ты ставишь свою корявую закорючку на бумаге, подтверждающей, что ты согласен на предложенные условия. А в следующий миг, ты приходишь в себя стариком. Все воспоминания, все годы, что ты прожил в Диамнек Туаль’дах испарились. То, как ты менялся под течением времени, исчезло. Ты снова юноша, только запертый в теле обеспеченного старика. Поверь, разум некоторых не выдерживает подобные изменения.

Слова Соверетта пробрали меня морозом. Очень уж живо вообразил я подобную трансформацию.

– А поставка руды?

– Портал связывает Дом Эвер’харн и Диамнек Туаль’дах. Где находится шахта, не знает никто кроме текущего Матриарха. Старший маг Дома – моя тётка Оринда – наводит портал на особый маяк раз в месяц. Шахта получает еду, инструменты, свежих рабов и работников, а мы – добытый мифрил. Без участия Матриарха навести портал не получится, в её голове сидит активационный ключ от маяка, позволяющий установить двустороннюю связь.

Соверетт покачал головой, устремив невидящий взгляд себе под ноги.

– Знаешь, например, в чём заключается наследие Старшего Дома Кена́рден? Оживлять материю, трансформируя её в послушных воле творца животных. Наследие даруется всемогущей богиней напрямую Матриарху и переходит от матери к детям.

– А Теккен’ары могли вызывать драйдеров?

– Почти. Их матриарх могла назначить особого защитника, который получит благословление Эстрикс. И до момента, пока жрица не призовёт своего защитника, его долг останется неисполненным. Даже несмотря на смерть.

– К чему ты это рассказал?

– Чтобы ты понял, насколько высоко мы ценим Диамнек Туаль’дах. Наследие нашего Дома весьма простое – разум моей матушки обладает абсолютной защитой. Её мысли нельзя прочитать. Магией её нельзя заставить выдать информацию или сделать что-либо против её воли. На её эмоции нельзя повлиять. Если разум обычного дроу – это миска для подаяний, из которой любой воришка может украсть звонкие монеты, её голова – сейф в банке Стоунхоллов.

– А как же Воззвание к Эстрикс?

– Наследие состоит из двух частей – первая усиливает самого Матриарха, вторая – его детей или иных членов Дома, ежели их решат обучить. Я назвал тебе первые части за годы, успевшие просочиться, несмотря на попытки скрыть их. Вторую часть наследия Теккен’аров ты и сам знаешь – Ледяной лес. Вторая часть нашего наследия – всего лишь шутка богини, – скривился собеседник, – когда прабабка просила о даре, богиня бросила: “Такая малость. Если передумаешь, можешь обратиться ко мне.” Как ты понимаешь, Эстрикс посчитала, что мой предок запросила слишком многое, и в качестве второго дара вручила пустышку. А тревожить богиню без веского повода весьма неумно.

Вспоминая, как прошли обе моих с ней беседы, не могу не согласиться.

– Ты же говорил, что наследие нашего Дома – это несколько заклинаний, – внезапно вспомнил я диалог в тюремной камере.

– Соврал, – пожал плечами эльф. – Дома стараются не распространяться о своих наследиях. К чему выдавать ценную информацию?