Шахтерский огонек

Работали на шахте два друга – Иван да Семен. Дружба их была давняя, годами проверенная. Да и как иначе, если работали они около двух десятков лет вместе на одном участке, в одном звене, да еще и по самой тяжелой шахтерской профессии проходчика. Шахта ведь – это замкнутое пространство, здесь без дружбы никак не обойдешься. Все поровну: и тяжелый труд, и ответственность, даже пайка обеденная – и та порой пополам.

Как же умудрились разругаться эти два неразлучных друга? Никто не мог ответить на это вопрос. Может быть усталость накопилась, а может пятна на солнце какие-то повлияли. Впервые мылись в мойке без привычных шуток и прибауток, далеко друг от друга. Так и ушли на выходной, не помирившись.

На следующий день подвыпивший Семен со своей любимой балалайкой пришел к Ивану во двор. Иван сидел на крылечке, попыхивал папиросой и, увидев Семена, даже обрадовался. « Мириться пришел Семка», – удовлетворенно подумал он. Вчерашняя злость его прошла, да и выпить не с кем. А тут и повод есть – мировая. Семен же, даже не поздоровавшись, встал с балалайкой перед Иваном и, смачно плюнув, сразу запел:

Ах ты, Ваня-дурачок!

Лупоглазый, как сверчок.

Ну а морда у тебя,

Так и просит кирпича.

Иван опешил от такой наглости, этого он никак не ожидал. А Семен тем временем, наслаждаясь растерянностью Ивана, «наяривал» такое, что, как говорят, «уши в трубочку». Упомянув в своих произведениях профессиональные качества Ивана, в которых выяснилась полная его проф. непригодность, «черный балагур» перешел на семейные взаимоотношения товарища и развил эту тему «по полной программе». Частушки лились из Семена, как из рога изобилия, и становились все злее и складнее. Из двери дома выглянули жена и дочь Ивана, привлеченные веселой музыкой. «Марш в дом», – рявкнул Иван, и родных как ветром сдуло – нрав у него был суровый. А Семен уже и приплясывать стал. Что делать и что сказать в ответ, Иван, не отличавшийся никакими творческими талантами, не знал. «Скоро вся улица соберется», – мрачно подумал он. А Семен торжествовал, смотря на растерянность своего бывшего друга. Он так увлекся, что от удовольствия зажмурился.

Вдруг случилось что-то непонятное. Семен куда-то полетел, а из глаз его сыпались удивительно яркие разноцветные звезды. Затем сознание его померкло и погрузилось в кромешную тьму. Очнувшись минут через пять, Семен с трудом приподнял голову и увидел невозмутимого Ивана. Последний все также молча курил папиросу и делал вид, что ничего не произошло. Семен хотел открыть рот и спросить, что случилось, но челюсть его заныла так, что ни говорить, ни тем более петь, уже не хотелось. Он молча встал, подобрал расколовшуюся при падении балалайку и, с опаской поглядывая на Ивана, побрел домой.

Долго еще работали и дружили эти два мужика, но ссориться с Иваном Семен зарекся раз и навсегда. В памяти его сразу вспыхивали яркие звезды, после которых тогда долго, очень долго болела голова.

Талисман.

Валерка всегда считал себя смелым человеком. А как же, уже целых два года подземного стажа после окончания профессионального училища, и не где-нибудь, а в лаве, где все гремит, гудит и вертится. И в лаве он не как другие однокурсники – сразу освоился. Мужики Валерку зауважали после того, как он еще на практике за пять минут отремонтировал пускатель, который целый час не мог сделать его наставник. Ну а Валерка не стал говорить, что случайно увидел оторвавшийся провод – сделал вид, что хорошо разбирается в схеме. Теперь-то он действительно знает эту схему назубок и другие тоже. В смену «тупого» слесаря не пошлешь, ведь от него, вернее от его сообразительности, порой зависит работа всего добычного звена.