Шаляпин в Петербурге-Петрограде

часто не деньгами, а продуктами: фунт муки, полфзшта сахару, дюжина селедок

— таковы были концертные «ставки».

Перед матросами Шаляпин нередко выступал не в концертном фраке, а в

народном костюме — в подпоясанной шнуром широкой голубой рубашке и

высоких русских сапогах, а иногда в матросской форменке, подаренной ему

моряками. Когда певец исполнял «Дубинушку», он часто призывал слушателей

подпевать ему. Зал дружно подхватывал песню, последний куплет тонул в

шквале аплодисментов.

Много лет спустя ленинградский поэт Виссарион Саянов Еспоминал об

одном из таких концертов перед матросами и посвятил ему стихотворение:

Я

навсегда

запомнил

вечер

темный

В

далеком

восемнадцатом

году,

Когда

на

сцене

средь

толпы

огромной

Вдруг

оказался

сразу

на

виду

У

всех

сидевших

в

театральном

зале

Огромный

белокурый

человек.

Его

аплодисментами

встречали

Восторженно...

...Запел

Шаляпин

о

мечте,

о

жизни,

О

трудных

днях,

и

о

тоске

дорог,

И

о

любви

—

с

такою

укоризной,

С

такою

болью,

что

сдержать

не

смог

Я

слез

своих

и,

не

таясь,

заплакал.

А

рядом

примостившийся

матрос

Мне

погрозил...

Но

всхлипнул

он,

однако,

Хоть

и

стыдился

этих

чистых

слез.

А

бас

гремел,

над

всей

страною

несся,

Всей

силой

славил

жизни

торжество,

И

революционные

матросы

В

тот

вечер

жадно

слушали

его.

Он

дальше

пел,

и

становился

проще,

И

напоследок

стал

нам

всем

родной,

Всей

неизбывной

русской

силой

мощен,

Красив

всей

чистой

русской

красотой.

Новый зритель сразу принял Шаляпина. В творчестве артиста открывалась

едва ли не самая значительная страница. С переменами, которые внесла

Октябрьская революция в жизнь певца, связано и его возвращение в

Мариинский театр.

Бывший рабочий сцены Мариинского театра В. Я. Яковлев в недавно

опубликованных воспохлинаниях рассказал о том, как в январе 1918 года в

театре было решено организовать бенефисный спектакль в пользу рабочих

сцены. Раньше этим правом кроме артистов могли пользоваться только хор и

оркестр. Для участия в спектакле решили пригласить Ф. И, Шаляпина.

«И вот мы, выборные, — писал В. Я. Яковлев, — старик плотник Ф.

Поспелов, электрик С. Кириллов, столяр Е. Воронин и я, — пришли к Федору

Ивановичу домой. Он принял нас радушно, сказав:

— Хорошая идея у вас — бенефис рабочих театра. Я охотно спою «Бориса

Годунова». Вместе с вами попросим артистов, хор, оркестр.

И подарил нам три рисунка на трех листках ватмана. На одном Федор

Иванович, подняв руки, зевает и потягивается. И подпись: «Рано поутру не

будите меня, молоду». На другом — Шаляпин в роли Еремки; что было на

третьем, не помню.

Вручая рисунки, Федор Иванович сказал:

— Вот от меня подарок к вашему бенефису. В день спектакля продайте их в

зрительном зале. Это увеличит ваши средства.

Спектакль прошел с большим успехом... Б антракте, стоя на барьере

оркестра в зале, я продавал рисунки — подарки Федора Ивановича — на манер

американской лотереи. Другой член комитета Е. Воронин собирал деньги в зале

и вручал рисунки.

Помню, что нарком А. В. Луначарский сидел в кресле против меня и, смеясь,

смотрел, как я, держа рисунок, кричал:

— Кто больше?..»

Но отдельные, случайные выступления Шаляпина в Мариинском театре не

могли удовлетворить ни артиста, ни зрителей, ни театр, тем более что уже в

первые революционные месяцы жизнь Мариинского театра существенно

изменилась.

Поначалу руководство бывшего императорского театра во главе с

уполномоченным Временного правительства Батюшковым пыталось проводить

политику саботажа в отношении Советской власти. Однако эта политика не

была поддержана большинством труппы театра, которая еще весной 1917 года

создала выборный орган самоуправления — Совет государственной оперы. В

нем были представлены все работники театра — от артистов до рабочих

театральных цехов. Бессменным председателем Совета был певец Н. В.

Андреев, пользовавшийся большим доверием и уважением в театре.

Постановлением Совнаркома от 12 декабря 1917 года Батюшков был

отстранен от должности. 18 декабря 1917 года в Мариинском театре состоялось

общее собрание. Его участники приняли письмо народному комиссару

просвещения А. В. Луначарскому, в котором содержалась просьба посетить