Shall we dance? (СИ)

На лице Редгрейва зажглась надежда. Он подбежал к Снейпу, явно намереваясь обнять того, но Северус выставил перед собой руку, предупреждая радостный порыв.

— Есть человек, магл, Стенли Кардбрайс. Через десять дней он отплывает на корабле во Францию, а оттуда в Нью-Йорк. Я займу его место. Всё уже подготовлено. Но мне нужно оборотное зелье… много, чтобы хватило на дорогу туда и на первое время в Штатах. Я постараюсь запутать след, чтобы меня не нашли, а потом осяду где-нибудь в тихом месте. Буду вести обычную жизнь магла, откажусь от магии, — на бледном лице Алестора появилась тень улыбки, впервые с момента появления Снейпа. — Я готов на всё, лишь бы выжить.

— Уверен, в Лютном переулке достаточно торговцев, у кого ты мог бы купить необходимый тебе объем зелья.

— И быть раскрытым? — усмехнулся Редгрейв. — Ты думаешь, никто не узнает, что некто закупает такое количество столь опасного зелья?

С этим трудно было поспорить, приходилось это признать.

— Хорошо. Я тебе помогу, — глаза Снейпа неприятно блеснули, заставив юношу снова побледнеть. — Но после этого я не желаю больше ничего о тебе слышать.

Алестор судорожно сглотнул. Но по тому, как блестели его глаза, было видно, у него появилась надежда.

И не у него одного. Несмотря на все опасения Снейпа, его страхи относительно своих танцевальных способностей оказались беспочвенны. Что-то изменилось с того вечера в кабинете трансфигурации. Словно стена, разделявшая их с Минервой, вдруг волшебным образом рухнула. Он больше не чувствовал себя неловко в ее присутствии, не боялся совершить ошибку. Он тянулся за ней, словно неокрепший росток, тянущийся к солнцу. Кто-то однажды сказал: «Смысл жизни не в том, чтобы ждать, когда закончится гроза, а в том, чтобы учиться танцевать под дождем». Вся его жизнь состояла из череды бурь и гроз, одна сильнее другой, и, казалось, нет конца вечно пасмурному небу над его головой. Но теперь, всякий раз, когда начинала звучать мелодия из старенького граммофона, тревоги отступали прочь, мрачные мысли исчезали, теряясь в безвременье танца, и на душе становилось легко и тепло. Тепло дарили синие глаза. Ее взгляд больше не казался ему колким. Наоборот, в него хотелось погрузиться, словно в мягкий плед студеной зимней ночью, сидя у камина с бокалом подогретого терпкого вина, согревающего прозябшую от одиночества душу.

Сперва их молчаливое общение, выражавшееся в танце, происходило лишь во время занятий, но очень скоро Северус осознал, что и за пределами класса диалог между ними продолжается, принимая иные, более обыденные формы. В Большом зале во время трапез они невзначай садились рядом, с удовольствием обсуждая самые разнообразные темы, несколько раз они допоздна засиживались в кабинете Снейпа, где Минерва помогала ему с его статьей для симпозиума, ее советы оказались бесценны и вскоре Северус получил одобрение корректора и разрешение на публикацию. В знак благодарности за помощь он подарил МакГонагалл маленький пузырек сваренного собственноручно Феликс Фелицис, зелья удачи. Минерва была несказанно удивлена и сперва даже не хотела принимать столь ценный подарок, но под натиском уговоров всё же сдалась и под чутким надзором Снейпа спрятала флакон в ящик стола у себя в кабинете. Ореол строгой раздражительной коллеги постепенно таял в его глазах, превращаясь в чуткую умную женщину, чьего общества он искал всё чаще.

— Мальчик ищет твоего внимания. Ты могла бы стать ему другом или наставником.

Голубые глаза за стеклами очков-половинок задорно блеснули, заставляя Минерву демонстративно фыркнуть. Вечно Альбус со своими идеями.

— Из нас двоих ты куда лучше подходишь на эту роль, — она взяла в руки изящную фарфоровую чашку с еще неостывшим чаем и откинулась на спинку резного кресла в кабинете директора. И хотя идея Дамблдора показалась ей несколько неуместной, кое в чем Альбус был прав. — Ему бы следовало завести настоящих друзей. А еще лучше — семью. Большинство его сверстников уже женаты и имеют детей.

— Не уверен, что Северус готов к этому, — задумчиво проговорил Дамблдор, поглаживая седую бороду. — Чтобы залечить некоторые раны, нужно гораздо больше времени.

— Некоторые раны невозможно залечить, — вдруг вздохнула Минерва, и на ее лице на короткий миг появилось печальное выражение, но она быстро тряхнула головой, отгоняя прочь неприятные мысли и продолжала уже вполне бодрым голосом. — Он прислушивается к тебе, — она демонстративно изогнула бровь. — Мог бы попробовать повлиять на него.

— И всё же мне кажется, что в настоящее время у него другой кумир, — усмехнулся директор, видя, как Минерва невольно выпрямилась в кресле под его веселым взглядом. — Судьба мальчика в твоих руках.

— Он уже давно не мальчик, — заметила МакГонагалл.