Шальная любовь

– Никогда! – Лёшка выкрикнул это слово ей в самое ухо. И добавил тише: – Давай встретимся и всё решим.

Ненужная встреча, ненужный Лёшка… А Надежда всё-таки собирается прямо сейчас увидеться с ним. Ещё и губы подкрасила, вот неразумная девчонка! Но может быть, совсем скоро, через какие-то коротенькие полчаса, разойдутся, наконец, в разные стороны их случайно перекрестившиеся орбиты?

* * *

Лёшка ждал её у станции метро, заметно нервничая. Разделаться бы с этой историей, и он свободен, как птица. Надька не нужна ему, не под стать она Лёшке, не та порода. Он любил девок ярких, шумных, крутых, с огнём, который так и брызжет из шальных глаз. Такая крутобёдрая краля и попалась ему на глаза в поезде, который вёз Алексея в Москву. Его попутчица, назвавшаяся Алевтиной, после получасового разговора с ним в тамбуре о том, о сём, вдруг прижалась к парню всем телом, заглядывая в глаза и заливисто смеясь.

А может, вагон качнулся и бросил пышнотелую Альку к нему на грудь, теперь уж не разобрать. Но через несколько дней по приезду в Москву они встретились, Алька сама ему позвонила. И удачное выбрала время. После незадавшейся встречи с Надеждой он как раз раздумывал, не махнуть ли рукой на это её наследство, да и на саму девчонку и не подыскать ли другую подругу. Чтоб своего поля ягода, отчаянная, сладкая, пышногрудая, чтоб сок из неё так и брызгал, чтоб готова была кувыркаться в постели в любое время дня и ночи. Секс, ничего другого от женщин ему и не надо было, да и вряд ли эти создания с куриными мозгами ещё на что-то были способны. Хотя друган нашептывал ему, что с правильной бабой в Москве здорово можно устроиться, работа, квартира, все дела…

Вот и Надежда. Ух, ты, приоделась! И ещё что-то с собой сделала, умеют они, девки, красоту навести. Похорошела явно. Может, он рано от неё отступился?

– Здравствуй, Лёша! Говори, зачем звал? – она стянула тоненькие перчатки, подышала поочерёдно то на одну, то на другую руку. – Холодно, да и идти мне надо.

– Ну, вот! Не виделись мильон лет, а ты сразу убегать?! Так дело не пойдёт.

Алексей уже присмотрел рядом захудалую кафешку с незамысловатым названием «Соляночка», здесь он собирался убедить Надежду, что никакие издательства ей не нужны, не царское это дело, заниматься тем, в чём ничего не смыслишь.

– Зайдем в кафе, согреешься, да и разговор у меня не для улицы, – он зацепил девушку за рукав, потянул за собой.

«Ладно, посижу десять минут, – подумала она, медленно идя следом, – и скажу, наконец-то, что у нас с ним всё. Разошлись пути наши в разные стороны».

– Лёш, на самом деле я с тобой тоже поговорить хотела, – произнесла девушка, едва они устроились за маленьким деревянным столиком у окна.

Надежда взглянула на парня. И этого человека она любила? Но почему, кто ей ответит? Свет, пробивавшийся через цветные витражные стёкла, оставлял причудливые тени на Лёшкином лице, делая его похожим на злого волшебника, а, может, тролля, она не очень разбиралась в этих фантастических существах.

– Поговорим, мы обо всём поговорим, – Лёшка подозвал официанта, одетого в украинскую вышиванку, заказал по бокалу вина и мясо в горшочках.

Только холод загнал её сюда. Согревшись, Надежда осмотрелась. Кругом изгороди, рушники, полки с национальными сувенирами. Старинный пузатый самовар, красуясь медными боками, стоял на одной из них. Рядом примостились тарелки с искусственными баранками, караваями, прочей снедью, удачно дополняя композицию. Стены кафе, в изобилии украшенные ветками, лентами и цветами, среди которых главенствовали золотистые подсолнухи, демонстрировали желание дизайнера воссоздать уют украинского села.

Вопреки ожиданиям, Надежде здесь понравилось. Звучала тихая музыка, простая и умиротворяющая, попавшая в такт её настроению.

В огромных бокалах на столе появилось вино, доставленное без промедления ловким официантом, вино искрилось, притягивало взгляд мерцающим багряным цветом.

Вино само просилось в рот. Надежда вспомнила это бабушкино выражение, которое часто слышала раньше. Чаще всего это происходило, когда бабушка в весёлом цветастом фартуке пекла блины, подкладывая внучке, со словами "сам в рот просится", очередной румяный блинчик. И, звучно поцеловав её в макушку, снова бежала к плите. Так им было хорошо вдвоём на маленькой кухне. Особенно, если впереди выходной, и в ленивое воскресное утро можно никуда не спешить, затягивая завтрак на целый час.

Бабушка! Видишь ли ты оттуда, сверху свою любимую внучку? Она пока держится, старается не пропасть в этом неприветливом мире, но ей так не хватает поддержки…

– Надь, о чём задумалась, – Лёшка прервал её мысли, – давай выпьем за встречу! Отказы не принимаются!

А никто и не думал отказываться! Она сделала глоток, потом ещё, зажмурилась. Божественный напиток! Вино, терпкое, с фруктовым ароматом, не разочаровало, согрело горло, разрумянило щёки, придало уверенности и какой-то несвойственной ей лихости.

– Лёша, – девушка поставила бокал, взглянула ему в глаза, решительно и твёрдо, – я пришла, чтобы … расстаться с тобой. Навсегда.