Шальная мельница (СИ)

— Это — тот случай, когда мало у человека отобрать всё, что у него было, дабы дать телу и душе обрести путь праведный. Нрав, хватку — невозможно искоренить худосочными (в его случае) обетами… послушания, бедности и целомудрия. Разные о нем ходят слухи. Но зачем слова, когда и так видно. Будучи полностью частью Ордена, он всё равно умудряется расставлять свои сети по всему Цинтену и его округе. Если за твоим Генрихом ходит добрая слава как о Покровителе Бальги (не знаю, может, дело, конечно, в приближенности к Комтуру), то об этом человеке сложно судить как о набожном и бескорыстном служителе Ордена. Потому то, чем именно ты могла заинтересовать столь… алчного человека, что ему нужно от тебя, пугает не на шутку. Будь осторожна, молю.

— Да что тут думать? — внезапно гаркнула громко, обличая нас с Беатой, Адель и тотчас с громогласным стуком поставила, взгромоздила таз с водой на стол перед нашими мисками. — Ясно, как божий день: новая, милая мордашка, сирота, никто не заступиться. Слава дурная: без памяти, да еще немного того. Попользуется — и бросит. Попортит… как не одну уже тут. А там, гляди, снова на реку побежит топиться…

— Снова? — обомлела я.

— Побойтесь Бога, Адель. Такие речи, да еще о ком?!

— А то Ваши, Беата, лучше. Молчали бы, дуры. А нет, охота языками почесать — вот и чешите по существу, а не все почему да почему. Потому, — резвый лязг — закинула тушку курицы в воду, отчего брызги тотчас полетели на нас. Поморщились. — Хочешь — играйся, побудешь счастлива и в шелках, сколько там ему… заблагорассудится, а не захочешь — порицания и гонения жди. Не отступится он просто так от своего. Не тот он человек. Ведь иначе никогда бы из низов не дополз до вельможи, а как тевтонцы пришли в его двор — так и до риттербрюдера, состоящего в совете командорства, и главы каммерамта выбился. Думайте, девки, думайте и по делу говорите. А не просто, воду в ступе толчете.

* * *

— Беата… — несмело позвала я Знахарку.

— А? — живо сделала полуоборот ко мне, хотя все еще перевязывает хворого. Взгляд на мгновение в очи…

— Ты думаешь, Адель правду сказала? — шепчу, тщательно подбираю слова, чтоб не наговорить лишнего при сторонних.

Скривилась в негодовании девушка, неуверенно пожала плечами. Колкий взгляд, украдкой на меня.

— Вполне вероятно. Очень даже… вполне.

Поежилась я от услышанного. Дернулась немного назад.

— И что мне делать?

Смолчала, виновато поджав губы. Закачала головой. Опустила взгляд.

— Не знаю, надо думать. Надо думать…

* * *

— Фух, Беата. Я уже думаю, что мы больше переживаем, чем есть на то причины.

Криво усмехнулась Знахарка. Погладила несмело меня по макушке.

— Дай Бог, Анна. Дай, Бог.

И снова тяжелый вздох. Взгляд около и снова на девушку.

Едва слышно шепчу:

— Уж лучше бы ты и вправду была бы ведьмой, тогда не так страшно было бы.

Смеется.

— Мы и так справимся. Не бойся.

* * *

И снова река. И снова сидим на берегу, стирая белье. А мысли тугим узлом завязываются в голове жуткой обреченностью.

— Беата, — несмело зову девушку.

— Слушаю, — мило улыбается мне подруга моя невольная, мое спасение и единственная отрада… и первая после ухода Ани.

— Помнишь, ты меня… однажды спросила, кажись даже, в тот вечер, когда Бауэр со своей животиной к нам последовал…. что я оговорилась о прошлом, и не вспомнила ли я чего-то… из него?

Обмерла Знахарка. Даже руки забыли свое дело. Пристально всматривается мне в глаза. Но еще мгновения и, немного отойдя от шока, принялась вновь теперь простыню.

— Помню, — едва слышно прошептала та.

— Так вот и я… помню, — криво улыбаюсь.

И вновь… полный ужаса и потрясения взгляд. И снова заледенеть, оторопеть, как статуя.

— Причем, — решаюсь дальше продолжить, бросая взор по сторонам, убеждаясь, что никто не подслушивает; наклоняюсь к ней ближе и едва ли не в лицо, — совсем не то, что ты, и что остальные, ожидаете услышать.

Тяжело сглотнула скопившуюся слюну Беата.

— Ну? И кто ты?

Закачала я головой.

— Это — не столь важно. Правильный вопрос — откуда я. Да беда в том, что даже я не знаю ответа. Помня, практически, всё, что было со мной в прошлом…. сие так и остается для меня загадкой. Мир, в котором я раньше жила и который так хорошо помню, знаю, — совершенно переменился. Словно исчез, полностью уступив место для вашей… вселенной. Но что самое страшное, я не могу никак окончательно понять: то, что меня, нас, ныне окружает, — это моего мира будущее, прошлое, или, вообще, нетронутая параллель. Согласна, безумно звучит… Однако, мне кажется, ты меня поймешь. Ты и только ты. Ни Генрих, такой лояльный, ни Хельмут, такой открытый и добродушный. А только ты — такая же отвергнутая этой жизнью, как и я… за наше внутреннее мировоззрение.

Я не знаю, ведьма ты или нет, — еще тише шепчу. — Но и мне всё равно. И совсем не от того, что в мое время к этому даже с любовью относятся.

(втянулось ее лицо, округлились очи, молчит)