Шальная музыка

— Радиотехникой Лева сильно увлекался. Покупал уцененные радиотовары, ремонтировал их, потом в комиссионный магазин сдавал. На одну пенсию по инвалидности ведь не прожить…

— А в дачный кооператив «Синий лен» Лев Борисович не ездил?

— Это где такой?

— В двадцати километрах от райцентра в сторону Новосибирска.

— Первый раз слышу. Не знаю. В общем, я ничего не могу понять. Пятнадцатого сентября у Левы украли японский магнитофон… — Люба нервно раскрыла сумочку, достала из нее сложенный тетрадный листок и протянула Бирюкову. — Вот это заявление лежало у Левы в столе. Я показывала его следователю, а он посоветовал передать вам…

Бирюков развернул листок. Аккуратным почерком было написано:

«В уголовный розыск районной милиции от инвалида второй группы Зуева Льва Борисовича. ЗАЯВЛЕНИЕ. 15 сентября с/г из моей квартиры No 13 по улице Озерной, дом No 7 украден однокассетный японский магнитофон „Националь“, заводской No 5ВАСВ 13676. Кража совершена между 06.30 и 19.00 часами, когда в связи с поездкой в Новосибирск меня не было дома. Убедительно прошу отыскать украденную вещь и вернуть мне. К сему…» — дальше стояла витиевато-длинная подпись, похожая на «Зуешвили».

— Вот по поводу этой кражи брата и вызывали в милицию, — еле слышно сказала Люба.

Бирюков положил заявление перед собою на стол:

— Как же милиция могла вызвать Льва Борисовича, если вы только что принесли эту бумагу?

Тонкие брови Любы недоуменно приподнялись.

— Может, Лева по телефону сообщил в милицию о краже, — неуверенно проговорила она.

— Не было такого сообщения, но на всякий случай сейчас проверим, — Бирюков нажал клавишу селектора: — Голубев!..

— Я здесь, товарищ начальник! — тотчас послышалось из динамика.

— Тебе известно о краже магнитофона у гражданина Зуева из седьмого дома по улице Озерной?

— Никак нет!

— Срочно узнай в дежурной части, не поступало ли туда устное заявление, и сразу зайди ко мне.

— Бегу, товарищ начальник!

Бирюков выключил селектор. Поправив листок перекидного календаря, на котором значилось девятнадцатое сентября, спросил Зуеву:

— Брат рассказывал вам о краже?

Люба утвердительно наклонила голову:

— Да, конечно. Магнитофон стоял на подоконнике, и утащили его через форточку.

— Квартира на первом этаже?

— На первом. Дом трехэтажный, с двумя подъездами. Перед окном у Левы — густой черемуховый куст.

— Знаю этот дом… — Антон, раздумывая, постучал пальцем по календарю. — Почему же Лев Борисович не передал нам заявление, а положил его в стол?

Люба пожала плечами:

— Сама не понимаю. Все как-то странно получилось. Лева собирался в Москву. Пятнадцатого сентября он приезжал в Новосибирск. В авиаагентство, за билетом. Купил на восемнадцатое число и заехал ко мне в общежитие. Мы договорились, что пока брат будет в Москве, я поживу в его квартире здесь, в райцентре. У меня в запасе еще две отпускные недели. Приехала я сюда на следующий день, шестнадцатого, с вечерней электричкой. Лева встретил на вокзале и по дороге к дому рассказал, что, мол, вчера, пока был в Новосибирске, у него украли новенький магнитофон, за который он отдал шестьсот рублей.

— Это государственная цена?

— Нет. Лева говорил, что купил у кого-то с рук, а в «Березке», мол, однокассетный «Националь» стоил триста восемь чеков. Я удивилась: «И не жаль было в два раза переплачивать?» Он в ответ: «Что ты, Люба! Это же первоклассная техника. Фирма „Панасоник“, стерео. За такой отличный маг и семисот не жалко. На любителя, конечно».

— Значит, брат ваш любил музыку?

— Правильнее сказать, не столько музыку, сколько радиотехнику. Став инвалидом, он сутками копался в транзисторах, магнитофонах, телевизорах. Говорила ему: «Не свихнись на этом деле, как Женька Дремезов». Лева засмеялся: «От радиотехники не свихнешься. Женька от водки в психушку залетел». И, правда, один из Левиных соседей по новосибирской квартире от запоев чокнулся. Инженер, а опустился до рядового сантехника…

В кабинет порывисто вошел оперуполномоченный Слава Голубев. Мельком взглянув на примолкшую Зуеву, он по привычке присел на подоконник и сказал Бирюкову:

— Ни устных, ни письменных заявлений гражданина Зуева в дежурной части не зафиксировано.

— И никто из наших сотрудников его не вызывал? — спросил Антон.

— Никак нет.

Бирюков посмотрел на Любу. Та, не дожидаясь вопросов, растерянно заговорила: