Шальной ветер

— Ты очень терпеливая.

— Учёная. Жизнью, — не совсем поняв, что он имеет в виду, ответила она общо.

— Если я предложу тебе побыть моей подругой некоторое время, ты согласишься?

— … Да.

Он снова замолчал, потом, заворачивая к указанному ею маркету, спросил:

— Почему?

Она с трудом удержала улыбку: ему всё-таки любопытно!

— Ты покорил моё сердце, без слов согласившись отвезти меня сюда, — чуть насмешливо ответила она.

Он остановил машину и посмотрел на неё. Тяжёлый взгляд, но за ним Алекса разглядела какое-то мучительное недоумение. Кажется, он уже жалеет, что предложил ей быть его временной подругой? Девушка поколебалась, а потом хмыкнула и решилась:

— Карей, где будет проходить вечеринка, на которую ты пригласил меня?

— Я заеду за тобой.

Небольшие глаза смотрели внимательно, но Алекса с удивлением разглядела в них какую-то странную боль, а тяжёлые губы скривились — почти незаметно — от той же боли. Сама удивлённая, девушка осторожно «раскрылась» ему навстречу: она впервые полностью выполнила это магическое действо, похожее на восприятие другого человека эмпатом. Чувства тайком проверяемого человека иной раз задевают так сильно, что проверяющий может получить эмоциональный удар. Но сейчас Алекса знала, с кем имеет дело. Карей закрыт, будучи огневиком. Значит, она узнает только те его чувства, которые для неё безопасны. Те, что на поверхности.

А полностью она раскрылась, улыбнувшись и положив ладонь поверх его, словно благодаря за ответ.

— Спасибо.

Он кивнул, убрал ладонь из-под её пальцев и вышел, чтобы обойти машину и помочь ей выйти. Обходительность в крови — ошеломлённо подумала она, подавая ему руку и вставая с сиденья. Кажется, он не заметил, что её пальцы дрожат.

Уже в магазине, бродя между продуктовыми рядами — парень шёл за нею с большой корзиной на колёсиках, — Алекса успокоилась. Карей снова озадачил её — до тревоги: его глубокое одиночество перемежалось с желанием оставить всё, как есть (что — всё?! И как это — как есть?!), сильная необходимость в Алексе сталкивалась с желанием отодвинуть её в сторону, чтобы не втравливать её — во что?.. Последнее носило оттенок… защиты? Во всяком случае, девушка это желание по его окраске расценила именно так. Очень хотелось посидеть где-нибудь и хорошенько подумать обо всём. Даже возник вопрос: Карей отвезёт её домой, а что потом? Уедет — и даст ей возможность подумать, пока свежо впечатление его эмоций? Или предложит ей как-то провести время с ним? Но он знает, что ей надо хозяйничать дома и заниматься младшими…

А потом она увлеклась сбором продуктов с полок торговых стеллажей, вспоминая, что ей нужно на кухню и что — сразу выложить на стол. Машинально складывая отобранные продукты в корзину, которую Карей вёз за нею, она услышала его голос:

— Ты положила в корзину семь штук мороженого.

— И что? — как-то не сразу среагировала она.

— Вас дома шестеро. — Он сказал это так терпеливо, словно пытался достучаться до глухого или слабоумного. — Ты не ошиблась?

Она посмотрела в корзину и фыркнула. Не только мороженого было семь штук, но и привычных для младших вкусных конфет-тянучек. Да и к чаю она взяла семь эклеров.

— Прости, Карей, — тихонько рассмеявшись над собой, выговорила Алекса, — кажется, я тебя причислила к своим домашним.

Теперь и он не удержался от лишнего вопроса:

— Как это?

— По инерции. Ну, я представила, как ты поможешь мне доехать со всей этой кучей продуктов домой, а потом я усажу тебя за стол и заварю тебе чай. Приходя домой, я обычно пью чай. А со мной пьют чай все, кто в это время дома уже сидит. Вот и семь пирожных. Ну и мороженого купила на тебя тоже.

После этого признания он странно посмотрел на неё, ничуть не меняя того же угрюмого выражения лица, которое, как она уже заметила, появляется, едва он начинает размышлять о чём-то. Больше ни о чём не спрашивал. Погрузил закупленные продукты в багажник машины, и они поехали к её дому.

Дорога была короткой. Всего несколько минут, считая остановки на перекрёстках на красный свет. Но Алекса по дороге успела дважды пережить страшное чувство угнетённого одиночества, когда парень задумывался и не замечал, что не контролирует свои чувства. Это одиночество обрушивалось на девушку со страшной силой, и она едва не захлёбывалась в этой эмоции. Алекса даже чисто физически ощущала силу этого странного одиночества, чувствуя, как сначала немеют, а потом слабеют пальцы. И оно же резко пропадало, едва Карей глубоко вдыхал и, кажется, спохватывался. Ей пришлось «закрыться», когда она испугалась, не она ли виной тому, что глубоко запрятанные Кареем эмоции прорвались. Вдруг её полное «раскрытие» дало такой странный эффект?

Когда Карей вынул покупки из багажника, Алекса сумела ему улыбнуться и спросить:

— Карей, надеюсь, я не зря купила седьмое мороженое и пирожное? Пойдём. Выпьешь чаю.

Она поправилась в последний момент — хотела спросить: «Зайдёшь выпить чаю?» Но опомнилась, потому что сообразила: откажется немедленно.