Шальные деньги

Финансы пели романсы. Из пяти штук, полученных от Серхио, осталась одна.

Потратиться пришлось изрядно. Три штуки ушли на ночлежку. Один сеанс в солярии — шестьдесят пять крон. Децл проел — обедать-то надо. Еще купил штаны, перчатки, две футболки, свитер, труселя, носки и поношенный пуховик в комиссионке Красного Креста. Утеплился к осенним холодам.

В последний раз сходил в солярий. И так уже чернее ночи. Походка уже как родная. Движения точные. Надо перебазироваться. На время, пока не ответит Радо.

Сел в метро, доехал до Королевского технологического института. Куда дальше ехать, бог весть. Решил двинуть на север. В какую-нибудь глухомань. Экспрессом в Нортелье не поехал. Предпочел автобус № 620 — тоже в Нортелье, только кружным путем.

В дороге дремал.

Проехали Окерсбергу. В автобусе остались одни деревенские. Бабулька с двумя таксами таращилась на Хорхе.

Вышел на остановке, где покрасивше. Вирабрук. Пластиковый пакет со шмотками закрутился на запястье. Раскрутил его.

На земле непривычно. Хорхе только раз в жизни выезжал за город, со школой на лесную прогулку, ему тогда тринадцать было. Тот поход закончился плачевно, Хорхе с позором отправили домой. А нечего было жечь костры в лесу.

Справа виднелась каменная церковь. Серая деревянная часовня стояла отдельно. Слева пригорок. Лесная опушка. Дорога шла прямо, потом сворачивала налево. Дальше поля. Сжатые.

Небо хмурое.

Побрел понуро.

Развилка. Осмотрелся, решил повернуть налево. Редкие дома, машины на стоянке. Подошел поближе.

Слева журчал ручей. Красиво. Мостик. Клены. Дорожка. Красный ларек. Его так торопились закрыть на зиму, что впопыхах забыли картонного клоуна — щит с рекламой мороженого. Поодаль три высоких дома, между ними площадка, усыпанная гравием. На домах пояснительные таблички. Замшелая школа. Приходский молельный дом. Старая усадьба. В школу проследовала пожилая пара. Хорхе чувствовал здесь себя белой вороной. И где твои дачи? Музей сплошной какой-то, мать его.

Вернулся на большак.

Пошел куда глаза глядят. Спустя четверть часа. Ни одного дома на горизонте.

Спустя еще четверть часа.

За деревьями замаячили дома.

Приблизился.

В первом, кажется, жили. Под окнами стоял «Вольво-V70».

Направился к другому. На лесной опушке.

Хорхе засомневался: может, не стоило забираться в такую глушь? Все ж таки чужая территория. Просто для справки: ни следопытство, ни практическая биология, ни ориентирование явно не были сильной стороной Хорхелито, ребенка каменных джунглей и фастфуда.

До облюбованного им дома идти было метров триста. От первого дома его скрывали деревья. Машины во дворе нет. Сам дом просторный. Две застекленные веранды. Облупившаяся красная краска. Белые углы. Зеленые оконные рамы. Нижняя веранда едва виднелась из-за зарослей кустарника и молодых деревьев. Хорхе пошел по дорожке. Под ногами захрустел гравий. Вход в дом со двора, с дороги не видно. Отлично. Хорхе заглянул в окна. Ни души. Постучал в дверь. Тишина. Кликнул хозяев. Никто не вышел. Вернулся на дорогу. Безлюдно, других домов не видать. Воротился. Пошарил, нет ли сигнализации. Nada. Надел перчатки. Разбил стекло. Аккуратно просунул руку. Потянул за крючок. Тот поддался. Открыл окно. Запрыгнул на подоконник. Спрыгнул внутрь.

Прислушался. Не пищит. Снова кликнул: есть кто-нибудь? Никого.

Все чики-пики.

Через два дня совсем освоился, осмелел.

Устроился спать в комнате, к окну которой вплотную подступали кусты. В других окнах старался не мельтешить. Поскреб по сусекам, надыбал макароны, консервы, пиво, селедку. Просроченное икорное масло. Те еще деликатесы, ну да не до жиру.

Днем отжимался, прыгал со скакалкой на одной ноге. Дополнительно: приседания, упражнения на спину, растяжка. Не хотел растерять кондиции. Спешил набрать ту форму, которая была до ночлежки.

Нервы шалили. Ушки на макушке. Вслушивался, не едет ли машина. На шуршит ли гравий. Не голоса ли людские? Повесил пустую банку из-под пива на дверную ручку: кто войдет, банка упадет на пол — достаточно, чтобы разбудить его.

Но вокруг было спокойно. Тихо. Безмятежно. До ужаса уныло.

Через десять дней надо позвонить Мрадо.

Ночью не спалось. Одолевали мысли. Что делать, если Радо скажет нет? Где разжиться деньгами? Есть маза скорешиться с кем-то из старых кентов по кокаиновым делам. Выклянчить граммулечку. Толкнуть. Подняться на бабки, вернуться к старому ремеслу.

Как там Серхио? Эдди? Его сестричка? Мама? Надо позвонить им. Показать, что не забыл их.

Вспомнил Сонгвеген. Свои первые бутсы. Зеленое футбольное поле на Фрихетсвеген. Рекреацию в Туребергской школе. Подвал. Первый косяк.

Е-мое, как кумарит-то!

Встал. Выглянул в окно. Светало. От земли поднимался туман. Сельская идиллия. Как ни странно, Хорхе — дитя городского асфальта, упивался этим незатейливым миром шведских аборигенов. Любовался красотой природы.

В эти минуты ему было по фигу, что его могут заметить.

14