Шалопаи

То, что Меншутин вернулся, не задержав Лапина, в отделе не обсуждалось. Вроде как и на старуху бывает проруха. Но прежний звонкий подгоняющий мат Боба по коридору и кабинетам больше не разносился. Спустя несколько месяцев Меншутин купил трёхкомнатную кооперативную квартиру – в центре, рядом с горсадом. Это тоже не комментировалось. Будто никого и не коснулось.

Вскоре после этого Борис Меншутин из милиции уволился. Этому несильно удивились. Когда же, сразу после увольнения, оказался востребован на должности начальника службы безопасности банка «ПИОНЕР», не удивились вовсе. Завидовали!

Потихоньку поувольнялись и перебрались «под руку» прежнего начальника ближайшие из его подчинённых. Служба безопасности банка «Пионер» стала считаться в городе из самых надёжных. Единственный из угро, кто не уволился из милиции, был СуперШура. Его, по протекции Трифонова, перевели замом в инспекцию по личному составу.

В Зарельсовый райотдел на освободившиеся места стали приходить новые сотрудники.

На Новой Орше во время выборов трижды судимый Захар гонял односельчан с вилами в руках, отмутузил воспитателей детского сада прямо при детишках. Явился на избирательный участок. Дал в морду председателю избирательной комиссии. Навалились. Скрутили.

Участковый Горюнов усмотрел в деянии мелкое хулиганство и в возбуждении уголовного дела отказал. Если б не драка на избирательном участке, так бы и сошло. Но воспрепятствование выборам – вопрос политический. По требованию исполкома, райпрокурор отменил постановление и арестовал Захара за злостное хулиганство, совершённое с особой дерзостью. Наутро жена Захара примчалась в райотдел. Возмущённая, бегала по руководству, во всеуслышание кричала: «Где закон? Мы участковому сто рублей за закрытие дела заплатили, а муж в тюрьме. По всем родственникам собирали. Возвращайте деньги!» Едва выдворили. Вслед за тем жалоба от неё поступила на имя начальника УВД. На общем собрании трудового коллектива Горюнов взятку, само собой, отрицал категорически. Ему никто, конечно, не верил. Но в ходе прений вопрос брал – не брал – не обсуждался вовсе. Над Горюновым откровенно стебались. Недотёпа! Не умеешь сделать втихую, не берись. Но всё-таки сочувствовали. Многие, пусть не вслух, были на стороне участкового. «А почему он должен возвращать? Он-то заказ отработал!» Когда на голосование поставили увольнение или строгий выговор, единодушно проголосовали за то, чтоб ограничиться выговором. Каждый примерял ситуацию на себя.

Всё больше сотрудников стали приезжать на работу на личных автомашинах. Кое-кто – на новеньких «Жигулях». Расцвёл и Окатов. Он так и не стал генеральским мужем. Но и без того чувствовал себя на своём месте. По вечерам в кабинете начальника становилось тесно. Окатыши забегали «полночь – за полночь» с подарками, подношениями.

Плотину прорвало. Отдел стал напоминать обветшалую шинельку, рвущуюся на перестроечных ветрах по всем швам.

Уволившись с комбината, Оська Граневич освободившееся время тратил на подготовку операции матери. Ездил в Москву. Через Моргачёва, переведшегося в Первый мед, договаривался об анализах, о сроках госпитализации.

Светка от свалившихся внезапно денег несколько ошалела. В отличие от подружек, думавших, где найти средства на прокорм семьи, перед Светкой стояла иная задача – как выгодно разместить то, что упало в руки. Советовалась со знакомыми кооператорами, вчитывалась в статьи знаменитых экономистов; посещала платные финансовые консультации, неизменно засыпая на середине. Даже завела калькулятор, и вечерами высчитывала прибыль от разных вариантов вложения.

К возвращению мужа из Москвы оптимальное решение было найдено.

– В ближайшие дни выезжаем в Краснодарский край, – огорошила она Оську. – Предстоит торговая операция. Всё досконально просчитано. Твоё дело – ничего не испортить. Садись и вникай.

Торговая операция заключалась в следующем. На городской автобазе арендуется на неделю грузовой ЗИЛ с водителем (договорённость с директором автобазы достигнута). Едут в плодоовощной совхоз под Краснодаром (с директором согласовано, ждёт). Там грузится машина яблок (расчёт на месте – за нал), везётся в среднюю полосу, где товар уходит с колёс.

– С колёс? – вяло усомнился Оська.

– Ты чо, дурак?! – напустилась на мужа Светка. – Ты видел у нас в апреле на рынке яблоки? Директор «Плодовощторга», как услышал, аж рот открыл. Всю партию махом, говорит, беру. А там покупаем за копейки. Я уж высчитала. Самое скромное – 400 процентов навара! Хочешь сам пересчитать?

– В Краснодаре-то откуда яблоки в апреле возьмутся? Даже самые ранние сорта…

– А про зимние забыл?! – торжествующе выкрикнула Светка. – «Благовест», «Богатырь» – до весны в хранилищах. Специальный режим хранения: 0 – +1. Определённая влажность. И на выходе – как огурчики. Совсем, что ли, жену за дуру держишь? Пока ты по Москве шлындал, я уж всё промониторила.

– Светочка! А может, попробуем что-то, в чём я сам разбираюсь? – взмолился Оська. – Я ведь за деньги перед ребятами ответствен.