Шалость Эрота

И я оказалась одна в своей пещере. Но при этом было ощущение, что все-таки не одна, что кто-то наблюдает за мною. Я машинально тронула свои трусики: они были влажные, хоть выжимай. Я потянулась, скинула с себя простынь (теперь я всегда спала под ней) и пошла в душ.

Прикончив остатки вчерашнего ужина, я пошла в кабинет, чтобы закончить написание пиар-плана. Крышка ноутбука была поднята, а на экране был открыт файл с табличкой за и против. Я остолбенела. Мистика какая-то! Я же точно помню, что не сохраняла его. И еще выходило, что за мной следят, роются в моих документах… Хорошо еще, что из таблички было сложно понять, о чем она: слева написано три слова: «Макс», «Зевс» и «разочарование», – а справа – всего одно: «Хочу!».

Вспомнила утреннее ощущение, что я в пещере не одна. Похоже, шестое чувство меня не обмануло – здесь кто-то был, только не в спальне, а за моим рабочим столом. Снова Гефест? Вроде, не особо на него похоже. Надо будет все-таки рассказать Гермесу об этих странных ночных визитах.

Поняла, что беспокойство снова не даст мне нормально работать. Решила отложить пиар-план на послеобеденное время, а сейчас забрать у Гефеста и опробовать отремонтированные сандалии.

К богу-кузнецу я заявилась, похоже, снова не вовремя. Он выглядел невеселым и встревоженным, даже раздраженным. В соседней комнате кто-то плакал. Вероятно, я застала его за истязанием своей новой жертвой и заставила прервать это занятие. Конечно, такое не могло не вызвать раздражения. К тому же я невольно стала свидетелем его жестоких забав. Чтобы не злить Гефеста еще сильнее, я буркнула «спасибо», схватила протянутые мне сандалии, и, даже не померив их, поспешила ретироваться.

Ноги уже совсем не болели, от мозолей не осталось и следа, но я не решилась опробовать крылатые босоножки после ремонта, не захватив с собой баночку с бальзамом. Вовремя я об этом не подумала, поэтому пришлось возвращаться к себе.

К тому же на душе было тяжело от того, что только что мною было получено подтверждение нехороших слухов, связанных с садистскими наклонностями Гефеста. Между тем, в мои обязанности входило создание его положительного имиджа, как и других олимпийских богов.

Я присела на террасе возле входа в свою пещеру и стала размышлять, как правильнее поступить в этой ситуации и что придумать для восстановления репутации Гефеста, если я все же приду к выводу, что обязана решить эту задачу, как бы я к богу-кузнецу ни относилась. Может, и по этому вопросу составить табличку за и против? Хотя, наверное, не стоит. А то вдруг это именно он заглядывает в мой компьютер (хорошо еще, если только в него, а не в постель).

Глава шестая. Жертва Артемиды

Размышления о репутации Гефеста и подглядывании за мной некого невидимки прервало неожиданное появление Гермеса. Он спикировал откуда-то сверху, ловко приземлившись в отодвинутое от стола кресло, и без предисловий сообщил:

– У нас снова ЧП.

– И кто начудил на этот раз? – поинтересовалась я, бросая под скамью таларии, которые почему-то до сих пор не выпускала из рук.

– Артемида.

– Да она ж сама невинность! – удивилась я. – Не могу поверить, что она замешана в сексуальном скандале. Она же дева!

– Скандалы бывают не только сексуальные, – резонно заметил мой шеф. – Это просто у тебя все мысли в одну сторону повернуты из-за неудовлетворенности.

Я намеренно не стала отвечать на вторую часть его реплики, сконцентрировавшись на первой:

– А какого типа скандал случился на этот раз?

– Еще толком неясно, – признался Гермес. – Вроде как загнала и затравила собаками какого-то оленя.

– Разве на охоте это не обычное явление? – поинтересовалась я. – Или у нас зоозащитники объявились?

– Говорят, что это был не совсем олень.

– Как олень может быть не совсем оленем? – не поняла я.

– Так же, как корова может быть не совсем коровой, – намекнул Герма на недавнюю историю, которую нам пришлось разруливать.

– Превращенный?

– Да.

– Кем и за что?

– Вроде как самой же Артемидой, а за что – сам не знаю.

– А что Артемида говорит?

– Ничего, закрылась у себя, никого не пускает – боится гнева Зевса. Он не любит кровавых поступков.

– Придется нам, наверное, самим провести расследование, а потом уже решим, что делать.

– То же самое хотел тебе предложить.

Я полезла под скамейку за талариями, начала переобуваться.

– Уже успела их опробовать? Точно не трут? А то, может, лучше я тебя на руках понесу? – проявил заботу шеф.

– Нет, лучше я сама, – отклонила я коварное предложение. – Как раз и проверю их в деле.

Я обулась, и мы полетели.