Шалость: сборник рассказов о любви

Очнулась в роскошно обставленной комнате. Мягкая перина, я на таких сроду не спала, белоснежные шелковые простыни, кровать под балдахином, большое окно. Я не сразу сообразила, где нахожусь. Что со мной случилось? В голове словно сгустился туман. Во рту пересохло. Память возвращалась рывками. «Я у графа», – мелькнуло в голове. Откинула одеяло. Вот черт! Я в одном исподнем. Кто меня раздел. И главное – зачем? От души выругавшись, вскочила с кровати. Ноги подкосились, и я, обессиленная, упала обратно на постель. Голова кружилась, я дышала, словно загнанная лошадь. С тоской глядела на окно. Спасение так близко, стоит только протянуть руку. Что со мной сделал граф? Наверняка чем-то опоил, а потом, потом… Даже страшно представить, что было потом. Я с ужасом вспомнила, что лежу в одном белье. От страшной догадки сразу защипало в глазах. Стало себя ужасно жаль. Я разревелась, размазывала по щекам слезы. Дверь приоткрылась. Вошла пожилая женщина в белом переднике.

– Ну, полноте, полноте, дочка. Почто так убиваешься? – она присела на кровать, успокаивающе гладила руку.

Дочка? Так меня называла покойная мать. Отец в основном называл по имени – Рада. Слезы иссякли, но я продолжала всхлипывать.

– На, попей молочка. Только-только из-под коровы. Тебе силы нужны. Я еще и бульончика принесла, – продолжила добрая женщина, хлопоча возле меня.

Я не заставила просить дважды. С жадностью выпила молоко, выхлебала бульон.

– Что со мной случилось? – спросила, когда миска и стакан опустели.

– Хворала сильно, детка. Три дня в бреду металась. Граф врача привез. Уж думали, не выкарабкаешься, – она перекрестилась. – Слава Господу, отошла. Молодая, здоровая.

Граф пришел вечером.

– А, очнулась, воровка? – он скрестил на груди руки, смотрел насмешливо, вздернув бровь.

Я вспыхнула. Весь день готовила речь к его приходу. Предвкушала, как брошу ему в лицо обвинения.

– Вы, – подумав, что такой мерзавец не заслуживает обращения на «вы», исправилась, – ты, что ты со мной сделал, изверг?

– Сделал? Ты о чем? Спасибо скажи за то, что жива осталась. И потрепала ты нам нервы, – он выглядел раздосадованным, улыбка сползла с породистого лица.

– Я в одном белье, – я густо покраснела, отвела глаза, – признайся, ты меня… меня, – я не решалась произнести роковое слово.

– Договаривай, – он ухмылялся.

– Сядь, у меня шея затекла на тебя смотреть, – я боялась услышать ответ.

– Раз ты просишь, – он принес из другого конца комнаты кресло. Поставил спинкой вперед, сложил на спинке руки, опустил на руки подбородок. – Продолжай.

– Скажи, ты меня, – я сделала паузу, – обесчестил?

Он расхохотался, от смеха у графа на глазах выступили слезы.

– Ты само очарование, цыганочка. Ты, правда, думала, что я воспользовался твоей беспомощностью и… – Новый взрыв смеха не дал ему договорить.

Отсмеявшись, граф продолжил:

– Я в жизни никого не насиловал и надеюсь, что не придется. Это раз, – он загибал длинные пальцы, – Почему ты вообще решила, что можешь быть мне интересна? Грязная, мокрая. Это два. Не могли же мы положить тебя в постель в твоих промокших тряпках. Катя тебя раздела. Это три. Засим, имею честь откланяться, – он поднялся, церемонно поклонился. – Рад, что тебе лучше.

– Где мой отец? – выкрикнула я ему в спину.

– Там, где и положено быть ворам. Пока в подвале. Далее я намерен передать его властям. – Он даже не повернул головы. – Я распоряжусь, чтобы вернули твою одежду.

Я поняла, что унизила графа своими подозрениями. Он был зол. На его доброту я ответила черной неблагодарностью.

Поправлялась я стремительно, закаленный на свежем воздухе организм восстанавливался быстро. Спустя несколько дней я уже могла самостоятельно передвигаться по комнате. Граф больше не заходил. Я же думала о нем постоянно. Еще через несколько дней я почувствовала в себе достаточно сил, чтобы сбежать. Я тихонько опустила ручку двери, не заперто. Выскользнула в коридор, посмотрела по сторонам. Никого. Никем не замеченная, добежала до лестницы.

– Бежишь? – раздался голос сзади. – Чего еще можно ожидать от таких, как ты? Все ночью, все тайком. Тебя никто не держит.

Я медленно обернулась. Граф стоял на верхней площадке. Гордая осанка, высоко поднятая голова. Аристократ до кончиков ногтей. Я сразу почувствовала себя маленькой и жалкой. Опустила голову.

– Прости меня. Я тебе благодарна. Вот только отец, – я подняла глаза, молитвенно сложила ладони.

– Твой отец останется здесь. И ответит по закону. Как и положено ворам. – Он развернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – позвала я. Эхо множило мой выкрик. – Возьми меня вместо отца.

– Тебя? – Граф был удивлен. – Я не мщу женщинам. – Он снова развернулся, готовый уйти.

– Я отдам тебе… – я замешкалась.

– То, что, как ты подозревала, я отнял у тебя силой? – он рассмеялся. – Я же говорил, что ты мне неинтересна.

– Я могу работать на тебя, стать твоей рабыней, выполнять все твои поручения, – я с надеждой смотрела на его широкую спину. – Отец, он старый человек.

– Он не думал о возрасте, когда пришел украсть, – отрезал граф.