Шалости нечистой силы

– Точнее, куда он заплыл? – продолжал с горячностью Кис, стараясь компенсировать бурными деловыми эмоциями холод в личных. – Он парнишка из простых, приблатнился на определенном этапе своей жизни, но в чужую структуру не втянулся, каким-то образом вынырнул. Остался в стороне, прикинулся этаким бандитом-революционером: грабь награбленное, восстанавливай социальную справедливость. Но и на этом, похоже, не остановился. Ему наверняка хотелось другой жизни: больших денег, большего уважения – его трое подельников уже исчерпали себя в качестве публики – и более эстетичной, «благородной» деятельности… У него есть задатки, он неглуп, артистичен, изобретателен; к тому же деньжата у него были: в качестве восстановления социальной справедливости он экспроприировал не только женские тела, но и ценности… Так куда же он подался? Чего сумел добиться, что теперь так тщательно страхуется? Звездой эстрады или спорта не стал, остаются два магистральных пути – бизнес и политика, ты согласна? Тогда что именно: бизнес или политика?

Александра подумала, допила кофе, попыхтела сигаретой и, поглядывая задумчиво в окно (лишь бы не на него, был убежден Кис!), произнесла:

– Деньги и власть идут рука об руку. Иногда трудно разделить.

– И все же! Кто-то начинает с политики и затем пробивается к деньгам, к кормушке; кто-то начинает с бизнеса и затем проталкивается к власти!

Александра едва заметно усмехнулась.

– Я иногда спрашиваю себя, действительно ли ты нуждаешься в моих советах. Ты и сам все отлично понимаешь и уже наверняка составил свое мнение…

– Если бы не нуждался – не пришел бы! – вскинулся Кис.

В самом деле, решит еще, что он только ради нее притащился… Не-ет, Кис по делу пришел, и баста!

Александра скосила на него персидские глаза и хмыкнула.

– Ты являешься только затем, чтобы услышать подтверждение своим мыслям. Ничего нового я тебе и не скажу. Ну да черт с тобой, слушай, раз пришел… Видишь ли, бизнес – это мощная центрифуга, которая безжалостно выбрасывает из своего нутра всех тех, кто зазевался, кто не сумел соответствовать весьма жесткой и безальтернативной схеме существования в нем. И в этой схеме нет места, элементарно нет времени для любого другого рода деятельности: светской, преступной, культурной – какой хочешь. Бизнес – это не работа, это образ жизни и мышления. И если бы твой Артист занимался бизнесом, он не стал бы и не смог бы тратить время на слежку, переодевания, постановочные эффекты и групповые изнасилования. С другой стороны, исходя из твоих описаний, вряд ли Артист сумел бы встроиться в серьезный нынешний бизнес – слишком закрытая и жесткая система. У него характер не тот, да и связей, похоже, нет. А кто ж отвалит сочный кусок чужому– пришлому, когда своим-то глотки перегрызают?

– Значит, политика? – оживился Кис.

– Я рада подтвердить твою догадку, – тонко улыбнулась Александра и удостоила Алексея беглым взглядом, отчего его пульс незамедлительно участился. – Скорей всего. Политика – это тихий прудик: зона много– и разнообразно населенная… На донышке трепещет и бьется чистый родничок, тщится пробиться через мутноватые воды, привнести свежее, насыщенное кислородом дыхание, – и в нем резвятся рыбки; а в теплых, прогретых солнышком, обширных стоячих заводях мечут икру лягушки, суетятся насекомые, лениво улавливаемые жабами; стрекозы сонно липнут к воде; нежно-розовые кувшинки бесстыдно разлеглись на зеленых плоских листьях, как обнаженные купальщицы на надувных матрасиках; камыши-эксгибиционисты агрессивно стремят вверх свои фаллосы; пролетарская осока режет воду, как правду-матку, – в общем, место найдется всякому и каждому…

– Ох, здорово! Статью сочиняешь? – польстил Кис.

– Так что, скорее всего, твой Артист там и поселился… – Александра не удостоила комплимент вниманием. – Сунулся в какую-нибудь задрипанную партийку. Если ты прав, и язык у него хорошо подвешен, и он способен наболтать что-то, похожее на лозунг и программу, – с такими данными можно и со стороны пробиться. В отличие от бизнеса, где болтовня ценности не имеет.

– Умница!

Кис вскочил, забыв, что они в прохладных отношениях, и чуть не кинулся к Александре с объятиями. Но вовремя спохватился и сел обратно.

– Ага, – уже сдержаннее произнес он, – ты очень доходчиво все объяснила, спасибо. Скажи мне вот что… Если я верно представляю характер Артиста, то он вовсе не сексуальный маньяк. Как ни дико звучит, но изнасилования для него – это скорее род деятельности, в которой он самореализовывался, другой он просто не нашел, ленив слишком… Однако по всему выходит, что теперь нашел: сунулся каким-то боком в политику. Но почему он продолжает? За заказные изнасилования ему очень хорошо заплатили, но ведь это огромный риск, как бы он ни страховался! Почему он на него пошел? Не устоял перед соблазном заработать?