Шалости нечистой силы

Она пила вино и говорила, говорила, выплескивала все свои печали на Славу. Что-то было в нем… Может, разница в возрасте? Он был старше, чем все ее прошлые ухажеры, ему было лет тридцать, — может, поэтому она безотчетно воспринимала его как замену ушедшему папе, всегда решавшему ее проблемы? Бог весть. Главное, она пожаловалась, и ей это было приятно. Еще приятнее было то, что Слава протянул руки через стол и, поймав ее прохладные пальцы, крепко сжал их, сопроводив жест ласковой и понимающей улыбкой, и взглядом, в котором светилось что-то большее, чем просто сочувствие…

И сразу показалось, что в мире больше нет и никогда не будет проблем, с которыми Марине придется сталкиваться: в жизни будет Слава, который подставит свое плечо.

* * *

Плечо, кстати, было сильное, широкое, мужское. На нем Марина и проснулась. Слава безмятежно спал рядом, его красивый профиль вырисовывался на фоне розоватых обоев ее спальни. Накануне вечером, когда он проводил ее после ресторана, она предложила ему чашку кофе или чая «на дорожку»; но это же все знают, правда, что означает «чашка кофе»? Марина тоже знала, и Слава, — когда он ласково улыбнулся и сказал: «С удовольствием» — он тоже знал…

Слава был красив, строен, и любовником оказался чудесным. Маринин опыт был скуден: из-за некоторой затрудненности в общении с мужчинами она предпочитала, скорее, случайную связь время от времени, чем регулярный секс, предполагавший отношения, которых она избегала. А отсутствие регулярных отношений не позволяло ей набрать опыта ни в сексе, ни в общении… Слава же умело вел ее и в том, и другом.

Она посмотрела на его дивный профиль, на широкую грудь с темными пятачками сосков, и положила свою голову ровно посередине, счастливо замирая под рукой, которая тепло накрыла ее…

Потом они снова занимались любовью, и его потрясающее знание, чувствование женского тела снова восхитили ее…

И Марина, чувствуя его тяжелое присутствие в себе, счастливую физическую наполненность, по которой так долго ныло и тосковало ее тело, — Марина произнесла: «Славка, скажи мне, что так будет всегда…»

— Так будет всегда, — улыбнулся он нежно, — девочка моя…

* * *

Он сам заговорил об этом за завтраком:

— Ты знаешь, это совсем неплохо, что Наталья потеряла свои цацки.

Когда мы заберем твое колье, она будет думать, что и его тоже куда-то сунула…

Ты ведь еще не передумала добыть колье, как я догадываюсь?

И поймав ее взгляд, отчего-то немного смущенный, — может, этим небольшим напором, его прямотой, — он улыбнулся и добавил:

— Ты ведь из тех, кто доводит свои решения до конца, не так ли? Я уже успел немножко изучить твой характер…

Дело представлялось исключительно простым: когда Наталья уйдет в очередной раз на фирму — а они проследят за ней, чтобы быть уверенными в этом, — друг и слесарь по имени Виталик подберет или подгонит подходящий ключ, аккуратно вскроет замок. Виталик мастер, и ни одна экспертиза, если даже Наталья вдруг вздумает заявить о краже, не найдет следов взлома. Пока Виталик будет работать, Марина постоит на стреме, чтобы, не дай бог, не столкнуться с соседями. Потом, наоборот, Марина пойдет в квартиру, а мужчины постоят на стреме. Перчатки ей даже надевать не надо: в доме и так полно ее отпечатков.

Возьмет колье, Виталик дверь так же аккуратно закроет, они осторожно выйдут, сядут в машину и поедут к Марине. А дома Марина спрячет колье, хоть в этом никакой нужды и нет, — у Натальи ведь никогда не было ключей от ее квартиры, верно? Да она и не догадается, что это Марина. А если даже и догадается, — то никогда не докажет.

И потом они пригласят Виталика в ресторан: надо будет отблагодарить парня за помощь, а денег он с друга не возьмет… Марина ничего не имеет против какого-нибудь нешумного интимного местечка? Как раз и отпразднуют восстановление справедливости, да, Маринка? Как тебе такой планчик?

Планчик Марине очень нравился, и реализовать его было решено незамедлительно: завтра же.

Хорошая песенка

Она нашлась на удивление быстро: уже во второй школе, описав завучу внешность сообитательницы Стасика по подвалу, Кис получил в руки имя, фамилию и расписание. Звалась учительница Любовью Семеновной, и урок у нее заканчивался через пятнадцать минут.

Кис подождал, пока она вышла из класса и направилась в учительскую.

Представился, кратко объяснил суть вопроса.

Любовь Семеновна перепугалась насмерть и, оглядываясь, потащила детектива за рукав в укромное местечко под лестницей.

— Не говорите никому, ради бога! Вы же знаете, что такое женский коллектив: завтра все будут рассказывать, что меня изнасиловали вдесятером! И еще и подробности распишут! Умоляю!

Получив заверения Киса в честнейших намерениях и могильном молчании, она описала сцену в подвале со своей точки зрения, которая, впрочем, ничем не противоречила Стасиковой. Однако Любовь Семеновна категорически отвергала все подозрения о ее добровольном участии в розыгрыше.

— Я по-вашему, с ума сошла, соглашаться, — пусть даже и за деньги — чтобы меня камнем или-чем-там по голове били?!