Шалости в городе Лерон (СИ)

В ладони мужчины вспыхнуло сияние. Исходящий свет был не велик, и через него можно было разглядеть маленькую пурпурную жемчужину. Однако представление длилось не долго. Перевернув ладонь, жемчужина, словно капелька росы, медленно упала на голову Норн и просто исчезла.

— Думаю мне пора, я и так сильно задержался, господин будет не доволен.

С этими словами незнакомец развернулся и резво прошел сквозь разлом, не забыв при этом забрать парящее в воздухе тело герцогини Сирены.

Через мгновение разлом исчез, словно его и не было, а в покореженной комнате послышались тяжелые вздохи мужчины и женщины, да легкое постанывание одной маленькой особы. И никто из них не заметил, что по ту сторону установленного незнакомцем барьера исходили дикие земляные толчки.

Глава 36. Проклятие льда

— Кья-я-я-я!

— Черт! Лиса-а!

Треск ломающегося металла. Острое лезвие алебарды разбилось, подобно хрупкому стеклу. Бритвенно острые когти белоснежной девушки впились в плечо Жало, пройдя сквозь защиту алебарды, как нож сквозь масло.

— Черт! Черт! Черт! Твою ж…

Вопли Жало становились громче. Он не переставал чертыхаться и проклинать все и вся с того момента, когда осознал с кем его свела судьба. Такого противника даже во сне не пожелаешь. Эти серебристо-белые глаза, эта тоненькая серебряная линия, исходящая от ее правого глаза, это хладное лицо, находящееся всего в нескольких миллиметрах от лица Жало, оно вселяло ужас. Даже искусственная душа демонического меча, не ведущая страха, сейчас тряслась от ее взгляда.

— Отвали! Отстань! Не трожь меня! — выкрикивая, Жало совсем не заботясь о своей напарнице, ударил Эриас по лицу оставшимся древком от алебарды.

— Гх! — сдавленно простонал молодой девичий голос, исходящий от древка, в то время как голова Эриас от удара наклонилась.

— Отпусти сука!

Жало неистово продолжал размахивать древком. С каждым ударом, трещины паутиной распространялись по алебарде, однако испуганный демонический меч ничего не замечал. Ему было плевать. Главное спасти свою собственную шкуру. Он не хотел здесь умирать, не таким образом, не с этим противником, только не в такой ситуации, напуганный, бессильный, словно мелкая крыса перед тигром.

Эриас резко взмахнула рукой, отправляя беснующегося противника в полет. Тот пролетел сотни метров, пробороздил не малую траншею, пока не врезался в недавно появившийся барьер у городских стен. Удар был не слабый, так как по барьеру прошлась рябь, словно по водной глади.

Приоткрыв глаза, Жало увидел на стене Раенана и еще одного рядом стоящего с ним человека. Зрение Жало было не четким, однако он хорошо распознал эти золотистые глаза, смотрящие на него свысока, словно на пыль у дороги.

— Не-про-щу! — простонал Жало. — Никогда не прощу! — уже крича в полную грудь, мужчина попытался подняться, однако его левая сторона тела тянула его в низ. Опустив взгляд, Жало ужаснулся. Начиная от ранения в плече, вся левая сторона тела превращалась в лед и крошилась. Ледяные оковы распространялись, они уже дотянулись до бедра ноги.

Тем временем Эриас легонько коснулась своей щеки. Ее тоненькие пальчики нежно потерли, то место, куда ударил Жало. В глазах ненадолго сверкнули нотки удивления, но позже они снова стали холодными. В целом, по девушке было видно, что она какая-то странная, и действует так же.

Подул легкий ветерок. Волосы девушки плавно качнулись в сторону. Эриас медленно выпрямила свою осанку и развернулась лицом к Жало. По мановению руки, ее белоснежный хвост, с горящим белым пламенем опустился на полу согнутую руку.

— В темной ночи, и при свете дня… — прозвучал кристально чистый голос, больше напоминающий звон ледяных рубинов.

Белое пламя внезапно перескочило на раскрытую ладонь девушки. Его языки качались из стороны в сторону, смыкаясь в одной вершине. Пламя, по своей форме, сильно напоминало не раскрытый бутон цветка. И этот цветок, как послушное маленькое существо мягко пылал в руке девушки.

— … среди равнин и высоких гор…,

Длинные волосы девушки мгновенно вспыхнули белым пламенем, покрывая всю их поверхность. Горевший ранее на кончиках волос огонь полыхнул, словно те были пропитаны горящей жидкостью, а испускаемые им тлеющие белые искорки подхватывал ветер и уносил в кружащем танце ввысь, этакие белоснежные лепестки сакуры в момент их цветения.

— …там, где правит свет, и даже тьма…

— …именем своим, я объявляю приговор…

Эриас преподнесла руку к груди. Вокруг нее взвилась безумная метель. Влага превращалась в кристальные снежинки, и подхватываемая метелью кружилась вокруг девушки. А затем все стихло. Звуки ветра, звук тлеющего огня, звуки окружающего мира, словно были стерты из этого мира. Был лишь слышен только тихий голос девушки.

— … да снизойдет проклятие льда!