Читаем Шалости в городе Лерон (СИ) полностью

Он понял, что голос принадлежал девушке Дроксо, но не обратил на ее предупреждение никакого внимания и протянул свою руку к лицу богини. Мужчиной овладели похотливые мысли. Он хотел оприходовать богиню здесь и сейчас. Его не волновали деньги, он был готов заплатить даже больше, за неудобства которые причинит рабовладельцу. Он уже хотел впиться в ее губы, как вдруг его руку потянули вниз, а его самого пытались оттолкнуть в сторону.

— Не прикасайся к моей сестренке. — раздался звонкий голосок.

Каджом овладела ярость, он небрежным взмахом толкнул маленькую девочку в сторону решетки, да так, что та просто отлетела.

— Отойди мелкая! — выкрикнул Кадж.

В этот миг злодейская улыбка просияла на лице девушки Дроксо. Она с наслаждением смотрела на картину, развернувшуюся перед ее глазами.

Девушка, бездвижно сидевшая, отреагировала на нападение на свою сестренку. В некогда мутном взгляде вспыхнула ужасающая ненависть. Ее реакция была молниеносной. Раскрыв рот и обнажив четыре острых клыка, словно вампир впилась в горло Каджа. Брызги крови выплеснулись наружу из шеи. Кадж завизжал как свинья и попытался оттолкнуть девушку.

— Аааааа! Быстрее активируй рабскую печать! — заорал на работорговца мужчина.

Рабская печать, представляющая собой черную полосу на шее, начала сжиматься и душить девушку. Но она не останавливалась. Если бы на ее месте был, какой либо другой раб, то печать уже давно срезала бы ему голову. Но на этой девушке по неизвестной причине она не имела полную силу.

— Это тот нюанс, о котором я хотел вам рассказать. Вам не стоило трогать ее младшую сестру. — проговорил работорговец.

Со звуком рвущейся плоти девушка вырвала кусок из горла Каджа и отпрыгнула в сторону. Кровь хлынула фонтаном из рваной раны. Кадж пытался кричать, но захлебывался своей кровью. Его тело билось в конвульсиях еще некоторое время, пока тот не умер.

— Сплуф! — выплюнув кусок плоти, девушка двинулась в сторону своей младшей сестренки.

Рабская печать начала разжиматься, освобождая шею девушки, и освобождая дыхание.

Девушка присела около сестренки и потрепала ее волосы. Ее нежный язычок облизал кроваво красные клыки, находящиеся как в верхнем ряду зубов, так и в нижнем, а ее теперешний вид напоминал больше опасного зверя, нежели человека. Прислонившись к стене, взгляд девушки снова помутнел и уставился в пустое пространство.

— Защити сестренку! — сорвались еле слышимые слова с ее окровавленных губ.

<p>Глава 4. Новая жизнь?</p>

Лунный свет, предательски спрятавшись за облаками, погрузил холодный подвал во мрак, сквозь который слышались тихие звуки всхлипов и плач маленькой девочки. Она, вцепившись дрожащими руками в рабские лохмотья своей сестры, плакала уже долгое время, не в силах успокоиться. Ее сердце разрывалось от безжизненного вида старшей сестры.

— Сестренка, ответь мне! Пожалуйста, проснись!

Уже который раз она повторяла снова и снова те же слова, пытаясь пробудить сестру. Она хотела увидеть улыбку сестренки, услышать ее смех, ее наполненное жизнью лицо, но ответом на ее мольбы было лишь молчание.

Прошло около часа, после случившегося с покупателем. Это был третий инцидент такого рода, третий покупатель, попрощавшийся с жизнью. Их смертельной ошибкой стало прикосновение к младшей сестре. Какое либо воздействие на ее служило своего рода пусковым механизмом для старшей девушки. Она действовала словно запрограммированная, с одной лишь задачей — защитить младшую сестру.

Работорговец не пытался наказать сестер, это было бы бессмысленно. Он не знал, по какой причине так действует старшая из сестер, но догадывался, что произошло нечто серьезное, когда они находились в плену у разбойников. Настолько серьезное, что повлияло на рассудок одной из девушек.

Работорговец позвал своего слугу и приказал избавиться от тела Каджа так, что бы его смерть выглядела как случайное стечение обстоятельств. Эпоха этого мира позволяла такое провернуть без особого труда. Всего лишь требовалось оттащить тело поближе к лесу, а там звери сделают свое дело. Естественно делалось это под покровом ночи. Так что работорговец особо не переживал по поводу смерти Каджа, и то что он был дворянином из богатой семьи особую роль не играло, если тело найдут обглоданным не далеко от леса. Закончив с указаниями, работорговец ушел.

Другие рабы в душе ликовали стечению обстоятельств, но не показывали своих эмоций, так как боялись отклика рабской печати. Некоторые из них переживали за девушек, особенно за младшую из сестер, но ничего не могли сделать для облегчения ее душевной боли.

Тем временем плач не угасал. Маленькие кулачки сжимались все крепче и крепче. Мольбы становились все отчаяннее. Слезящимися глазами девочка смотрела на сестру и кричала охрипшим голосом, пока в памяти не всплыли слова матери сказанные однажды тихим вечером:

Перейти на страницу:

Похожие книги