Шалун в ее постели

Когда же он коснулся пальцами ее лона, Аннабел содрогнулась всем телом — и забыла обо всем на свете; теперь она знала только одно: ей хотелось большего, и как можно быстрее.

Из горла ее раз за разом вырывались стоны, а Джаррет, играя на ее теле, как Аполлон на струнах своей золотой лиры, хрипловатым шепотом говорил:

— О конечно, Венера… Да-да, определенно Венера…

— Джаррет, быстрее! — выкрикнула она. — О, небеса!..

— Я непременно подарю их тебе, моя прекрасная Венера. Ведь именно там место богини. О, Аннабел, какая же ты соблазнительная! Не знаю, как долго смогу вытерпеть…

— Джаррет, не нужно терпеть! — Она нащупала на его брюках застежку. — В этом нет необходимости, потому что я… — Аннабел снова застонала.

Прерывисто дыша, он тотчас поднялся на ноги и быстро сбросил с себя остатки одежды. Аннабел взглянула на него — и из горла ее вырвался восторженный крик. Да, он действительно был сложен как Аполлон. Узкие бедра, стройные мускулистые ноги, а между ними…

О Господи, спаси и помилуй!

В полумраке сарая она не могла рассмотреть его как следует, но сейчас он открылся ей во всем великолепии. Никакой Руперт не мог с ним сравниться — Джаррет во всех отношениях превосходил его.

Пристально взглянув на нее, он гортанным голосом произнес:

— Разденься же… Сними сорочку и панталоны. Я хочу на тебя посмотреть.

Тут же сняв панталончики, Аннабел замерла в нерешительности — ей не хотелось расставаться с сорочкой. Ведь Джаррет мог заметить на ее животе бледные полосы, оставленные беременностью. «И если он заметит их, то, возможно, поймет, что это значит», — думала Аннабел.

Но выбора у нее не было. Если она продолжит упрямиться, он наверняка задумается, и тогда…

Прервав ее раздумья, Джаррет сам стащил с нее сорочку. И тут же, окинув ее взглядом, с нескрываемым восхищением воскликнул:

— Милая, чего же ты стеснялась?! Ведь ты очаровательна, прекрасна! Даже прекраснее, чем я думал!

Он обнял ее за талию и привлек к себе. Почувствовав, как к ней прижимается его возбужденная плоть, она вспомнила, что следовало кое о чем позаботиться.

— Ты сказал, что примешь меры предосторожности, — прошептала она.

Джаррет тотчас отстранился от нее.

— Ах да, конечно…

Он взял свой сюртук и стал рыться в кармане.

— Что ты ищешь? — спросила Аннабел.

Тут он вытащил что-то из кармана и поднес к свету.

— Принимаю меры предосторожности.

Аннабел в изумлении уставилась на длинную шелковистую трубку в его руке.

— Но это не то, что Руперт… То есть он полагал…

— Хочешь, угадаю? — сказал Джаррет, натягивая трубку на свой подрагивавший от возбуждения орган. — Он в самый ответственный момент выходил из тебя.

— Да-да, именно так, — поспешно закивала Аннабел, — Он сказал, что так… у меня не будет ребенка.

— Это не лучший способ, — заявил Джаррет. Перевязав трубку шелковой ниткой, он шагнул к Аннабел. — Тебе просто повезло, что все закончилось благополучно. Но так бывает далеко не всегда. Видишь ли, иногда мужчина просто-напросто не успевает…

— Да, наверное… — пробормотала Аннабел. Уж она-то прекрасно это знала. Кивнув на трубку, она спросила: — А это… предохранит?..

Джаррет с улыбкой ответил:

— Непременно, кондомы всегда меня выручали. — Он привлек ее к себе. — Не волнуйся, милая. Я знаю, что делаю.

Она очень на это надеялась. Все эти его разговоры о богинях плодородия заставили ее понервничать.

Когда же Джаррет обнял ее и увлек к кровати, она вдруг подумала: «А как бы все происходило, если бы мы с ним были мужем и женой, и я должна была бы родить ему ребенка? Интересно, сидел бы он рядом со мной — как Хью когда-то рядом со своей Сисси? Радовался бы он рождению ребенка?» Ей казалось, что Джаррет стал бы хорошим отцом — достаточно было вспомнить, как он опекал Джорди.

«Перестань об этом думать!» — прикрикнула на себя Аннабел; ей вспомнились слова умудренных опытом матрон, говоривших, что женщина непременно забеременеет, если будет в моменты близости думать об этом.

Тут Джаррет уложил ее на кровать, и все посторонние мысли тотчас вылетели у нее из головы, — она купалась, утопала в его ласках. А он, покрывая поцелуями ее груди, плечи и шею, хриплым шепотом говорил:

— Я могу вкушать тебя всю ночь, моя сладчайшая Венера. Ты необычайно вкусная, божественно вкусная…

От этих его слов ей захотелось плакать, она вдруг почувствовала, что на глаза действительно наворачиваются слезы, а в горле запершило. Ах, какой же он, Джаррет, нежный… Но увы, эта его нежность могла ее погубить…

Через минуту-другую она осмелела и стала ласкать его — проводила ладонями по плечам, по груди и по животу. Почувствовав, как он напрягается, спросила:

— Тебе не нравятся мои прикосновения?

— О Господи, конечно, нравятся, — прохрипел Джаррет. — Только я… не смогу долго терпеть.

— Так и терпи… Я давно уже готова, — проговорила Аннабел с дрожью в голосе, ей почему-то вдруг подумалось, что Джаррет — он был такой огромный! — сделает ей больно.

Видимо, почувствовав ее беспокойство, он приподнялся и заглянул ей в лицо.

— Дорогая, ты в порядке?

Она заставила себя улыбнуться:

— Да, конечно. Просто я… У меня это было так давно…

Он тоже улыбнулся: