Шам

– Так, мужики, слушай сюда. – голос, правда, у него был поставлен вполне «командирский», этого не отнять. – У девчонок рабочий день через пять минут заканчивается, они до четырёх…

Толпившиеся в тесном коридоре наёмники, ожидающие расчёта, недовольно забурчали. Выдача денег тянулась в час по чайной ложке, а торчать на базе ещё сутки никому не хотелось.

– …скинуться по паре тысяч, на шоколадки, чтобы они до последнего человека остались…

Антон бегло прикинул – в толпе было рыл семьдесят, не меньше, включая получавшую деньги последней артиллерию. Неплохо так бухгалтерия решили навариться – полтораста штук на пустом месте, как с куста.

– А жопы у них не слипнутся, от столько шоколада? – судя по одобрительному гулу толпы в ответ на раздавшийся из задних рядов комментарий, такого рода мысли возникли не только у него. С другой стороны, а куда деваться? Билет-то он взял ещё ночью, сразу по приезде, и вылет сегодня в десять вечера. На то, что с деньгами будут так волынить, он как-то не рассчитывал…

– Ну, тогда ждите до завтра! – хмырь с видом оскорблённой невинности (я вам помочь пытался, а вы…) пожал плечами и сымитировал уход. Чекупс и всё прочее начальство, получив деньги первыми, уже давно свалили, так что в разразившемся дальше эмоциональном и хаотичном споре «штабной» быстро и (скорее всего) привычно переиграл толпу, для видимости сделав уступку. – Ладно, договорились, по тысяче. При расчёте тогда сразу тысячу откладывать будут.

Толпа продолжала невнятно бубнить, но уже без прежней злости. Хмырь, впрочем, предпочёл перестраховаться, укрепив мнение Шарьина в рутинности происходящего:

– Есть те, кто отказывается скидываться? Говорите сразу, я вас перепишу, будете завтра получать.

Желающих идти на принцип не нашлось, и процесс выдачи денег возобновился с удвоенной скоростью, так что очередь стоявшего ближе к концу пятого десятка Интеллигента подошла уже через час.

Тётка в окошке приняла обходной лист, придирчиво проверила все подписи и бросила куда-то в сторону:

– Тридцать семь шестьдесят два, «Интеллигент».

Второй женский голос, обладательницу которого Антон не видел, после трёхсекундной паузы ответил:

– Миллион триста девяносто две.

– Распишитесь! – кассирша сунула в окошко кассовый ордер. В котором, кстати, стояла цифра 1 393 000, ну да ладно, это понятно. С учётом нескольких небольших премий где-то так и должно быть, с подсчётами Шарьина названная цифра плюс-минус совпадала. Ну, скорее минус, но спорить тут явно не имеет смысла, так что хрен с ним. А вот тщательно пересчитать купюры под раздражённым взглядом любительницы халявного шоколада он не поленился и, как оказалось, не напрасно.

– Пяти тысяч не хватает, тут триста восемьдесят семь.

– Что ты мне тут рассказываешь?! – заголосила тётка. – Я на машинке считала!

И ведь действительно считала. Машинка, правда, стояла так, что счётчика получающие не видели, ну да это мелкая деталь.

– Пересчитай ещё раз. – Шарьин, стараясь сдерживаться, пожал плечами. – Машинки тоже глючат иногда.

– Глючите только вы, когда шары зальёте. – кассирша не приняла примирительного тона, но всё-таки взяла протянутую обратно пачку. – Я вообще уже дома давно должна быть!

Антон молча дождался окончания пересчёта и никак не прокомментировал дополнительную купюру, которую зловредная тётка так же молча добавила по окончании процесса. А вот пересчитать ещё раз не поленился (кто знает, насколько у неё развита ловкость рук), чем вызвал новый, на этот раз, кажется, неподдельный взрыв негодования.

– Иди в коридоре считай, нечего тут время отнимать.

Шарьин, никак не реагируя, продолжил считать.

– Ты глухой что ли? Выходи, я говорю! Или мне охрану позвать?

На этот раз всё правильно. Он развернулся и молча вышел.

Петренко, взявший билеты на тот же рейс, дожидался в курилке у КПП.

– Ну что, норм? Раскулачили вас там чутка, я слышал? – крепыш хмыкнул.

Антон зло и совсем неинтеллигентно сплюнул:

– Суки, блять. Бо́шки бы им попростреливать. Ещё при выдаче на пять штук наебать хотели. Ты пересчитывал когда получал?

– Ага. – ну, в хозяйственности Гриши можно было не сомневаться. – У меня всё чётко, лям семьсот двадцать. У тебя что вышло?

Вообще такого рода копания в наёмничьей среде особо не преветствовались, но они знали друг друга не первый год, так что Шарьин ответил.

– У нас побольше. – не преминул указать Гриша. – Правда, и двухсотятся чаще.

– Ну, так-то у нас каждый десятый в арте задвухсотился за полгода. – напомнил Антон.

– Ну это ж за счёт того случая, когда четырнадцать сразу. Так-то у вас мало было… – не согласился собеседник.

– И чего, этим четырнадцати легче от этого?