Шам

Покрытая засохшей грязью дорога, потихоньку меандрируя, шла плюс-минус параллельно трассе Краснодар – Джубга. По крайней мере, шум машин справа доносился, а иногда в просветах между вымахавшими в человечий рост сорняками мелькали и сами бензиновые колесницы.

Метрах в восьмистах впереди дорога круто сворачивала вправо, теряясь за рощей. Троица успела преодолеть почти половину пути, когда из-за поворота на хорошей скорости выскочил «УАЗ-Патриот». Несколько секунд, мелькает за грязным лобовым стеклом какая-то начальственная рожа справа от водителя, и остаётся лишь облако пыли, оседающее на дорогу, на кусты по сторонам от неё и на матерящуюся троицу на ней.

– Сука! Видишь же, что люди идут, ну притормози ты… – блондин недостатком вспыльчивости явно не страдал.

– Начальство, хули. По роже видно. Насрать ему на людей. – «бритый» отнёсся к событию более философски.

Через несколько минут из-за приблизившегося поворота выскочили ещё несколько машин, самых разнообразных – от чёрной «джигитки», затонированной наглухо и заниженной по самое небалу́йся, до «девочкового» 107-го Пежо. За рулём последнего, кстати, оказалась вполне симпатичная женщина. Увы, как и остальные водители, к проблемам задыхающихся от пыли пешеходов совершенно равнодушная.

– Точно в первой начальство было! – «бритый», отплевавшись от пыли, перешёл к отряхиванию одежды. – Оно свалило, и все разбегаются.

Крепыш, не столь озабоченный вопросами чистоты, сосредоточился и выпустил кольцо табачного дыма.

– А точно нам не скажут «ночуйте где хотите, приходи́те завтра»?

Он сокрушённо вздохнул, наблюдая гибель своего творения под порывом ветра.

– Не. – «бритый» стряхнул пыль со штанин. – Я ж говорю – там хоть ночью приходи, дежурные есть, примут. Спрашивал у Тунгуса.

До поворота осталось совсем немного, когда из-за деревьев одна за другой потянулись небольшие группки мужиков сугубо неначальственного вида. По каким-то невыразимым словами, но от этого не менее явным признакам, было понятно, что народ, оставшийся без командирского пригляда, идёт в деревню за бухлом.

Троица вежливо приветствовала встречных кивками, в основном, хотя и не всегда, получая ответные. Новички с рюкзаками явно давно стали здесь скучной, примелькавшейся обыденностью.

Дорога, нырнув в рощу и повернув направо, уже через полсотни метров не менее решительно ушла влево, а за деревьями показались двухэтажные здания, обшитые дешёвым пластиком. Спирали «егозы» и развёрнутые внутрь камеры по верху сетчатого забора незамеченными не остались, но комментариев вслух не последовало. Что тут комментировать, и так всё понятно.

За воротами, по утоптанной смеси грязи и щебня, броуновски двигались разномастно обмундированные мужики самого широкого диапазона обликов – от «с таким в тёмном переулке нуегонах» до «без зеркала хозяйство не разглядит».

У сидящего в будке дежурного появление троих с рюкзаками ни малейшего удивления также не вызвало, чего нельзя сказать об обратном – стараясь не слишком таращиться, вновь прибывшие исподтишка косились на жуткие шрамы, оставшиеся на месте отсутствующей части головы. Как человек с таким ранением мог выжить, да ещё и не стать овощем – совершенно непонятно. Речь мужику давалась с явным трудом, но было понятно, что это чисто физиологическое затруднение, а соображает он нормально.

– Трдстрайвыц?

– Ага! – «бритый», первым поняв, о чём идёт речь, энергично кивнул.

Дежурный неловким движением раскрыл засаленную тетрадь.

– Пспрт, вйнй блты йст?

– Да, всё есть.

– Двйт пспрты!

Все трое дружно полезли в карманы.

Переписав данные совершенно неразборчивым подчерком, дежурный вернул документы и ткнул рукой влево.

– Првй кзрм, вхд стрц. Нпсн «Флтр».

Отойдя метров на пять, блондин негромко спросил:

– Кто-нибудь понял, «правая» или «первая»?

«Бритый» пожал плечами:

– Сейчас увидим. Шрамы – звиздец, а? Четверти башки нет.

Задумчивые кивки спутников.

Казарма оказалась всё-таки «первой», а не «правой» – лист А-4 с напечатанным на принтере «ФИЛЬТР» косо прилеплен скотчем на двери слева, с торца здания.

Внутри никаких сюрпризов – грязный коридор, душевая, туалеты, кубрик с парой десятков двух- и одноярусных коек, наполовину заполненный народом.

– А вам туда сначала, пацаны! – один из обитателей кубрика, мелкий и чернявый мужичок за сороковник, одетый в спортивный костюм «а ля 90-е», с готовностью помог новичкам сориентироваться. – Вон, где «Шта»… А, бля, опять табличка отвалилась. Туда, короче. – он показал на первую дверь слева.

На стук из-за двери отозвались раздражённым «Да!». Бородач в модном камуфляже, сидевший за ноутбуком с кружкой кофе, гостеприимностью не лучился, равно как и трудовым энтузиазмом. Некий налёт интеллигентности, правда, ощущался.

– Трудоустраиваться?

Угуканья и кивки.

– Паспорта, военные билеты! Загранники у всех есть?

– У всех. – «бритый» подтверждающе мотнул головой. Бородач, принявшийся было просматривать документы, внезапно поднял глаза.

– К двери отойдите, пожалуйста. Не надо тут надо мной нависать. И так устаёшь тут от вас всех за целый день.