Шам

Новость о том, что два переправившихся на тот берег отряда отрезали от реки и окружили, ввела командира «реактивщиков» в традиционный для стрессовых ситуаций режим «выпучил глаза и ору». На эффективности его работы это не сказывалось, а вот на попавших под горячую руку подчинённых – бывало, так что все старались командование понапрасну не злить.

КАМАЗ Тихого, переваливаясь с боку на бок на высохших до каменной твёрдости грядках сирийского огорода, осторожно подобрался к пусковым.

– Вон там выкладывайте – выдал очередное указание комбат. – В темпе, в темпе! Сейчас пакетами насыпать будем!

Кто-то с грохотом открыл задний борт, после чего возникла обычная пауза – ворочать тяжеленные ящики в кузове, надрывая спину и всерьёз рискуя руками/ногами, никто, разумеется, не рвался. У комбата заминка и вид переминающихся с ноги на ногу подчинённых вызвали новый приступ ярости:

– Какого хуя встали, бля?! Быстро разгружаем! Все, млять, без бабла останетесь!!!

Антон поймал взгляд Чёрного и, вздохнув, кивнул – ладно, полезли, мол. В принципе, самое начало разгрузки ещё куда ни шло – ящик с эрэсом достаточно поставить одной стороной на край кузова и слегка подтолкнуть, дальше те, кто на земле, сами о нём позаботятся. Доставать потом из глубины кузова куда неприятнее.

Разгрузка началась, но Зар никак не успокаивался:

– Чёрный! Ты какого туда залез, блять?! Больше некому, что ли? – вычислителей к погрузочным работам традиционно не привлекали, что лениво-худосочных Башкира и Тощего радовало, а вот атлетичного и изнывающего без спортзала Чёрного – наоборот. – Слазь давай!

– Да я если что – сразу слезу, Лёха! – комод вычислителей, дорвавшийся до вожделенных физнагрузок, не сдавался. – Ща, тридцатник выгрузим хотя бы.

Интеллигент чертыхнулся про себя (он-то рассчитывал смениться после двадцатки), но Зар, побурчав ещё немного для приличия, махнул рукой и сам присоединился к толпе, принимающей ящики из кузова и оттаскивающей их в сторону. От работы комбат не бегал, надо отдать ему должное. Да и вообще был вполне приличным человеком, хоть и скотиной.

Тридцать ящиков спустя обливающихся потом и запыхавшихся (хотя второе относилось скорее к Шарьину) разгрузчиков сменили Овод и Дизель, и штабель сбоку от пусковых продолжил расти. Немного отдышавшись, Антон встал в очередь за новыми ящиками, благо, работа внизу его не напрягала: принял край ящика, потянул за ручку на себя, подставил плечо – можно нести. На счёт три снял с плеча и поставил в штабель. Почти отдых.

– Непонятно, чего цели не дают? – вслух недоумевал Ветеринар. – Если наших там окружили? Надо накидывать быстрее!

Несущий один с батарейным санинструктором ящик Электрик хмыкнул:

– А ты подумай. Духи ж тоже не идиоты – наверняка вплотную сразу подошли, зацепились… три, два, раз! – очередной ящик со стуком встал в штабель. – Так что, если бы эрэсы начать кидать, могли бы и своих… вон, видишь – даже пушкари пока молчат.

На стоявшей в паре сотен метров южнее батарее Д-30, действительно, шла такая же суета с разгрузкой БК.

– Погоди, сейчас понятно станет, кто там и где, вот тогда…

Антон поневоле прислушался. Электрик, командир второго орудия, человеком был, во-первых, неглупым, во-вторых, опытным – это у него третья командировка. Так что, послушать его стоило.

Цель – А-девять! Ноль две тысячи пятьсот одиннадцать!..

– Приготовиться к работе! – зычный голос комбата перекрыл рацию без всякой на то необходимости – куда тут ещё готовиться, если все и так на позиции. Впрочем, сидящие в штабе Башкир и Тощий наверняка всё записали.

– Ну, вот! – Электрик удовлетворённо потёр ладони. – Разобрались. Теперь поработаем.

…авестись, о готовности доложить!

                                            * * *

Вышедший на дорогу191 боец вдруг выронил автомат и, чуть сгорбившись, ничком упал на асфальт.

– Бля! Снайпер работает! Укрытий не покидать!

Раненный, судя по всему, был жив, но самостоятельно передвигаться не мог, а отправить к нему подмогу означало дать вражескому снайперу новые мишени.

– Вытащите его канатом! – такую схему они на тренировках отрабатывали, вся загвоздка тут в том, что вытаскиваемый должен быть в сознании и способен защёлкнуть карабин на разгрузке. Один из товарищей пострадавшего размотал бухту верёвки и, стараясь не высовываться, метнул конец с карабином.

– Защёлкивай!

Действие явно далось раненному с трудом, но он справился. «Жить захочешь, ещё не так раскорячишься», ага.

Несколько человек ухватились за верёвку и потянули, на что подстреленный боец отреагировал мучительным криком.

– Терпи, брат!

Снайпер, разумеется, заметил, что жертва ускользает. Где-то далеко грохнул выстрел, но пуля ударила в асфальт.

БАНГ! – пушечный грохот «Баррета»192 неподалёку заставил всех вздрогнуть.

– Есть! – а вот их снайпер не подкачал.

– Красава Ильяс!