Шамад (СИ)

— Ты же говорила, что будешь готовиться к экзаменам.

— Гарри, — обернулась она к нему, — ты следил за мной?

— Я не следил. Я хотел сказать тебе, что Рон тебя звал, и пошел за тобой.

Рон и его чувства… Нет, пусть он уж как-нибудь сам разбирается с Лавандой.

— Ты все это время был здесь?

— Под мантией-невидимкой. Что это за шкаф?

— Гарри, ты следил за мной, как за Малфоем!

— Кстати, о Малфое. Я думаю, это он. Он подкинул Слизнорту отравленную медовуху.

— С чего ты взял?

— Эту медовуху Слизнорт собирался подарить профессору Дамблдору. Он всегда так делает. Каждый год!

— Гарри, мне кажется, это слишком. Тебе надо перестать думать о Малфое.

— Тебе тоже, — Гарри откашлялся и посмотрел на яблоко в ее руках. — Я знаю, что он ходит сюда с тобой. И вы остаетесь тут на… долго.

— Что ты хочешь сказать?

— Рон считает, что ты нас предала. Потому что ты встречаешься с Драко.

— Мы с ним не встречаемся.

— Тогда что вы тут делаете?

Что она могла сказать?

— Да, мы встречаемся, — пришлось солгать.

Щеки Гарри пошли пятнами. Гермиона отвернулась, взяла свою сумку.

— Идем, — сказала она. — И одолжи мне мантию-невидимку.

Они вышли вдвоем из Выручай-комнаты. Гарри протянул ей мантию-невидимку.

— К нему? — сказал он, отводя глаза.

И впервые за долгое время ей не пришлось соврать:

— К нему.

Она не знала, где он мог быть и почему не пришел. Но теперь ей надо встретиться с ним и обсудить все, что случилось. Сначала она пошла на Астрономическую башню. Уже был вечер, с галереи были видны звезды. Драко не было на башне. Она смотрела некоторое время на горы вдали, на реку, и у нее было странное и пугающее предчувствие чего-то очень плохого. Она согласилась починить шкаф, про который читала, что через них можно перемещать предметы и даже людей, но не могла об этом никому сообщить. Ни Гарри, ни профессору Дамблдору.

То, что Драко мог переместить через шкаф Пожирателей, давно навязчиво крутилось в голове, но она постоянно отгоняла эти мысли. А теперь она была почти уверена в этом. Еще и слова о том, что медовуху отравил Малфой.

Она надела мантию-невидимку и пошла в слизеринские подземелья. У двери ей пришлось ждать, пока мимо не прошел первокурсник и не назвал пароль “змеиное жало”. Гермиона назвала тоже и вошла. В ее сторону повернулись взгляды слизеринцев, которые сидели в гостиной.

— Руфус, ты плохо закрыл дверь.

Первокурсник прошел мимо нее и закрыл дверь. А Гермиона стала оглядываться. Увидела выходящего из душа Блейза и пошла за ним. Кровати слизеринцев все были под широкими балдахинами. И лишь один был задернут.

— Малфой, ты будешь играть в карты?

— Играйте без меня, — донеслось из-за задернутых штор.

— Я бы еще понял, если бы ты там был с девушкой, — усмехнулся Блейз.

Гермиона скользнула за балдахин. Но едва оказалась внутри, как почувствовала, что ее касается палочка Малфоя.

— Что за! — он стянул с нее мантию.

— Там точно девушка, — услышала она голос Блейза и смех слизеринцев за балдахином.

Малфой наложил заглушающее заклинание.

— Что за…

— Ты не пришел в Выручай-комнату…

Он простонал, откидываясь на кровать. Он был в черной пижаме, зажженная лампа у его кровати освещала его лицо, губы с опущенными уголками, запавшие глаза.

— Забыл.

— Сегодня Рон отравился медовухой, — сказала она, ведомая каким-то предчувствием. — Гарри считает, что это ты.

— Тупой Поттер, — выплюнул Малфой.

— Он знает о нас… — она запнулась, — о том, что мы ходим вместе в Выручай-комнату.

Драко поднял бровь.

— Он считает, что мы встречаемся… и…

— Что и?

— Я сказала, что так и есть. Чтобы он ничего не заподозрил, только поэтому…

— Только поэтому?

— Да.

— А разве мы не встречаемся?

— Что…

Он сел на кровати. И теперь она спиной касалась балдахина, а колени Малфоя касались ее. Он протянул руку и притянул ее к себе. Гермиона охнула, потеряла равновесие, и они повалились на кровать вдвоем. Хотя, наверное, Драко так и задумывал.

— Разве мы не встречаемся? — повторил он, притягивая ее к себе. И затем поцеловал.

Гермиона пришла к нему в слизеринское общежитие. Она догадывалась о медовухе, а Поттер теперь знал о них. И это стало предлогом для самого себя, не для нее даже, чтобы поцеловать ее снова. Они лежали в его кровати и целовались; это было намного лучше, чем чинить шкаф и думать о том, что он опять чуть не убил человека.

Конечно, он не забыл о встрече в Выручай-комнате. Он думал о ней все каникулы. Думал, как они встретятся. Думал о Грейнджер. Но в первый же день после каникул его факультет устраивал вечеринку, поэтому он послал ей записку, что они встретятся завтра. И вот завтра пришло — и первая новость, что Уизли в Больничном крыле, отравился медовухой у Слизня. И… Кэти Белл, а теперь Вислый. Чем дальше, тем меньше надежды, что он сможет остановиться. Как он в это ввязался? И она пришла к нему сама, хотя должна была быть с Вислым.

— Драко, — сказала она, отстраняясь, — я знаю, что это не ты подменил медовуху. Ты бы не смог сделать такое.