Шамайка

Уцелел один серый котёнок с чёрными полосками на спинке, с белыми отметинами на носу, ушах и кончике хвоста. Целыми днями сидел он в ящике из-под сухарей, а серая мамаша шарила по мусорным кучам, разыскивая селёдочные головки и картофельную шелуху. Всё это она тащила в ящик из-под сухарей, который, надо сказать, был замаскирован очень хорошо. С одной стороны он был завален щебнем, с другой — зарос глухой крапивой, человеку пробраться сюда было трудно.

Иногда серая кошка бегала на пристань. Сюда приходили рыбачьи шаланды, здесь удавалось порой схватить рыбёшку, которая вывалилась из ящика.

Как-то раз рыбаки, разгружавшие шаланду, заметили голодную трущобницу.

— Смотри-ка, Сэмми, — сказал один, — она, пожалуй, зарабатывает даже меньше нашего.

Старый грузчик Сэмми выбрал из ящика приличную рыбку.

— Кис-кис-кис! — сказал он. — Фрида, Фрида, иди сюда.

Фрида! Кошка остолбенела. Имени ей никто никогда не давал, у неё просто не было никакого имени. Не было, и всё-таки было. Оно взялось откуда-то с неба, и старый грузчик угадал его внезапно и неожиданно. Чёрт знает, откуда он его выкопал, из каких вытащил закоулков памяти?!

— Фрида! — позвал он и бросил ей весьма приличную рыбку. Кошка-мамаша была потрясена. Её впервые в жизни назвали по имени, да ещё подбросили цельную рыбку. Это был, наверно, самый счастливый день в её жизни. Она схватила рыбку и побежала к ящику из-под сухарей.

Тут и объявился полубульдог, которого к вечеру хозяин спускал с цепи. С рёвом кинулся он на Фриду, нашедшую своё имя и рыбку, вырвал рыбку и проглотил, и кошка, у которой осталось теперь только имя, побежала обратно на пристань. Полубульдог гнал её до самой воды, и она вскочила на судно, то самое, с которого разгружали рыбу. Послышался стеклянный звук — это матросы ударили в рынду, медный корабельный колокол.

— Отваливай! — послышалась команда, и рыбацкая галоша отвалила от берега, и кошка Фрида отплыла в далёкие края, увозя с собою тайну своего имени.

Глава 4 Рыжая дама

Не дождавшись матери, котёнок вылез из ящика и стал рыскать по мусорным кучам. Он обнюхивал всё, что казалось съедобным: рваные ботинки, колесо от телеги. Но всё это было совершенно несъедобным, и в особенности почему-то колесо от телеги. Он пожевал подорожник и вдруг почувствовал запах, старый и едкий, который шёл снизу. И он увидел ступеньки, едущие в подвал, и ступил осторожно на эти ступеньки. Он слышал звуки — странные звуки, которые неслись из глубины земли, куда он спускался, и удивился, что из глубины земли могут доноситься такие звуки.

А это пели канарейки, потому что здесь, в подвале, была лавка продавца птиц японца Мали. И над входом в лавку висела вывеска:

Господин японец МАЛИ

Продажа птиц, зверей и канареек

ТОКИО

И котёнок увидел множество клеток, а в них удавов и кроликов, обезьянок и канареек, нутрий и морских поросят. Они пели и пахли, фыркали и рычали изо всех углов.

А в одном углу сидел на ящике негр. Он заметил котёнка и с интересом следил, что будет дальше.

Котёнок миновал несколько клеток с кроликами, которые не обратили на него внимания, и подошёл к широкой решётке, за которой сидела лисица. Рыжая дама с пушистым хвостом приникла к полу в самом дальнем углу клетки. Глаза у неё загорелись.

Котёнок принюхался к решётке, просунул голову в клетку и сам пролез следом и двинулся к миске с едой. И в тот же миг лисица кинулась на него, встряхнула, и тут бы кончилась кошачья судьба, если б в дело не вмешался негр. Выпучив губы, он вдруг пустил в морду лисицы такой смачный и точный плевок, что та выронила котёнка и забилась в угол, мигая от страха.

Глава 5 Японские обычаи

Негр Джим любил жевать табак под названием «Читанога-Чуча», который и помогал ему в делах наплевательских. Да, Джим по характеру был такой человек. Он плевал на всех и на всё и в прямом и в переносном смысле. А так-то он был добряк. Он налил малышу молока в блюдце, и скоро котёнок уже мурлыкал на коленях у негра.

Вокруг них чирикали канарейки, шуршали и хрустели в клетках кролики, тихо скулила оплеванная лиса, а они сидели и мурлыкали. Котёнок мурлыкал своим кошачьим нутром, а негр — большим и грубым носом.

Тут звякнул колокольчик, и в лавку вошли сразу два господина. Один — в цилиндрической шляпе, другой — в клетчатом картузе. В цилиндрической шляпе был покупатель, а в картузе-то — хозяин лавки.

Господин японец Мали вовсе не был никаким японцем. Он просто-напросто нарочно так прищуривался, чтоб все думали, что он с острова Хокайдо. Господин Мали ещё в детстве слышал, что японцам больше платят, с тех пор он и начал прищуриваться.

— Послушайте, господин Тоорстейн! — воскликнул японец, сильно прищурившись. — Послушайте, в моей лавке имеется превосходная лиса! Отменный экземпляр! Для вас со скидкой!

— Лиса? — переспрашивал господин Тоорстейн, покачивая цилиндрической шляпой. — А на кой же пёс мне лиса?

Тут японец сделал господину доверительные знаки и сказал почти шёпотом:

— Лисы, дорогой сэр, лисы в клетках украшают нашу жизнь.