Шамаханская царица (СИ)

  Я попробовал пробраться на третий этаж, но тот упорно избегал моего общества. И по всему получалось, что последнего этажа нет, а его жители добираются к себе извне.

  Зато я нашел вторую кухню с русской печью. Печь, скорее всего, топили зимой, сейчас она стояла холодная и пустая. Рядом находились помело, ухват и лопата. Широкая деревянная лопата, какой удобно пихать что-нибудь объемное и тяжелое в огонь. Я даже отодвинул полукруглую заслонку и заглянул в черное горнило. Под был чисто вычищен. Если туда и совали что-либо, к примеру, толстеньких испуганных детей, то следов не осталось никаких.

  В кухне имелась еще одна дверь, низенькая и массивная. Я с трудом отворил ее и, пригнувшись, вошел в сарайчик с широкими воротами на улицу. Два маленьких оконца под низким потолком освещали содержимое - четыре огромных колоды, стоящие на соломе у стены, напротив дверей. Колоды, высотой мне по грудь, пустые внутри.

  Если забраться внутрь, подумал я, то можно вполне устроиться с комфортом. И не бояться упасть, если такая ступа, к примеру, взлетит. А потом пролетит на над лесом, едва не задевая верхушки осин и берез.

  Я провел рукой по шероховатой, покрытой свежей черной гарью поверхности ближайшей.

  - Та-ак, - произнес знакомый скрипучий голос.

  Я вздрогнул и обернулся.

  - Шныряет, - констатировала баба Аглая, стоя в дверях.

  - Шныряю, - согласился я.

  - И полотенце с собой прихватил. Для легенды. Помыться, небось, ищешь.

  - Ищу, - согласился я. - Вас не хотел беспокоить, решил сам поискать.

  - Ну разумеется.

  Мы помолчали, глядя друг на друга.

  - Хорошие ступы. - произнес я. - Вместительные. На сколько пробега хватает?

  - Не понимаю. Если ты о колодах, то мы в них уголь для печи держим.

  - Ну разумеется, - теперь уж эти слова произнес я.

  Мы снова помолчали.

  - Я оттого так тихо шныряю, - заговорил я, - чтобы остальных не будить. Пусть выспятся. В том числе и детки. Такие маленькие, лет семи-восьми. В белых балахонах до земли.

  - Видел? - без интереса спросила бабушка.

  - Видел.

  - И что?

  - Не впечатлен.

  Баба Аглая скривила рот в улыбке.

  - Забавно, я ждала другой ответ. Теперь начинаю понимать Залину - такой задурит голову на раз.

  - Интересно только, откуда они берутся.

  - Ниоткуда. Это проекция личного пространства на коллективное бессознательное.

  По ее виду было непонятно, шутит она или говорит всерьез.

  - Полагаю, не успокоишься, пока всюду не засунешь свой нос? - продолжила она.

  Я с готовностью кивнул: 'Ага!'

  - В таком случае, сбегай на пруд, искупайся. Водички попей. Там есть два источника, только будь осторожен: в одном вода отвратительная, гадкая, не ровен час, несварение заработаешь. А во втором очень даже ничего. По виду и по вкусу они не отличаются. Вот когда попьешь, тогда и приходи. Я тебе нашу ванную покажу - чтобы не искал.

  - Намек понял, - повеселел я. - Я мигом, баб Яг... Ага...я.

  - Да что заладил, какая я тебе баба! Для тебя я Аглая Сигизмундовна. Запомнил?

  Я послушно кивнул.

  В этот раз к пруду я вышел совсем быстро, найдя прямую дорожку.

  В правой части просматривалось нечто вроде плотины - бревна, вбитые в дно для укрепления откоса, образовывали ровный ряд высотой не больше полуметра. Толстые деревья своими кронами закрывали небо, отчего там было сумрачно и мрачновато. В левой части пруда густо рос камыш, а за ним клонили к воде свои длинные гибкие ветви ивы. Там, где стоял я, начинался пологий песчаный спуск с редкими кустиками травы. До противоположного берега, находящегося метрах в пятидесяти от меня, лежала чистая вода, не тронутая ряской и болотной зеленью.

  Первоначальный расчет не оправдался. Я не увидел густую поросль и буйное цветение трав у одного источника, и трупики зверушек да птиц вкупе с пожухлой травой и обглоданными костями у другого.

  Здесь вообще не наблюдалось никаких источников, ручьев и луж. Только пруд.

  Я медленно двинулся вправо, обходя буреломы и лесную густоту и оглядывая землю вправо-влево и вперед. Остановился только у частокола. Я не ошибся - тут находилась плотинка-дамба. С левой, укрепленной бревнами стороны, лежал пруд, справа начиналось болотце с окнами воды, с неровными высокими кочками и густой травой. Я прошел по тропинке вдоль частокола, перешел в сосновый лес и повернул вслед за берегом.

  На этой стороне тоже не имелось никаких источников.

  Я обошел пруд, и вновь оказался на песчаном берегу.

  Было бы слишком просто найти эти родники или родник сразу. Будь они легко доступны, их давным-давно бы определили, распробовали, обозначили кувшинами, бадьями, натоптали бы тропинок и слух про чудодейственную воду поплыл бы по Руси во все ее дальние края.

  Вне всякого сомнения, источники спрятаны. Но где? В каком месте лучше всего прятать... воду?

  Я подошел к ровной, без волн и ряби глади пруда. Постоял, рассматривая как зависает и кидается в стороны глазастая стрекоза. Как появляются круги на поверхности, словно кто-то снижу пробует крохотным усиком. Как солнечные лучи проваливаются в теплую прозрачную глубину.

  А затем опустился на корточки, ближе к воде.

  Вода... в воде...

  Именно. Источники должны быть там, внутри!