Шамал. Том 1

– Что вам нужно, мулла? – спросил он, последнее слово прозвучало как ругательство.

– Во-первых, я хочу, чтобы вы поняли, что здесь у вас власти нет. Что вы делаете в Абадане, это дело аятолл Абадана, но здесь у вас нет власти ни на этой базе, ни над этими людьми, ни над этим самолетом. – Хусейна окружала дюжина вооруженных молодых людей с суровыми лицами, все «зеленые повязки».

– Нет власти, да? – Презрительно скривившись, Затаки повернулся к нему спиной и прокричал по-английски: – Самолет взлетает немедленно! Всем пассажирам подняться на борт! – Он сердито махнул рукой пилоту, чтобы тот убирался, потом снова повернулся к Хусейну. – Итак? Что во-вторых? – произнес он, а за его спиной пассажиры бросились выполнять его приказ, и, поскольку все внимание «зеленых повязок» было приковано к Затаки и Хусейну, Старк приказал Робертсу садиться в самолет, потом знаком попросил Эйра помочь ему прикрыть исчезновение механика. Вместе они помогли Тайреру выбраться из джипа.

Затаки поигрывал автоматом, не сводя глаз с Хусейна.

– Ну? Что во-вторых? – снова повторил он.

Хусейн был в замешательстве, его люди тоже отчетливо видели наведенные на них стволы. Реактивные двигатели самолета ожили. Хусейн видел, как пассажиры торопливо садились в самолет, Старк и Эйр помогли какому-то человеку с забинтованными глазами подняться по ступеням, потом оба пилота вернулись к джипу, рев двигателей стал громче, и, как только последний человек исчез внутри, трап поднялся, и самолет покатил прочь.

– Итак, ага, что дальше?

– Дальше… дальше комитет Ковисса приказывает вам и вашим людям покинуть Ковисс.

С презрением Затаки прокричал своим людям, перекрывая рев двигателей, впечатав ноги в бетон, готовый драться, если будет нужно, и умереть, если будет нужно, перегретый воздух из турбин волной прошел по нему, когда самолет выруливал на взлетно-посадочную полосу:

– Вы слышите, комитет Ковисса приказывает нам убираться отсюда!

Его люди захохотали, и один из «зеленых повязок» Хусейна, безбородый подросток, стоявший у дальнего края группы, вскинул свой карабин и тут же умер, почти перерезанный пополам точным автоматным огнем людей Затаки, которые аккуратно ликвидировали его, не задев остальных. Наступившее молчание нарушал лишь отдаленный гул самолетных двигателей. На мгновение Хусейн был ошеломлен внезапностью случившегося и огромной лужей крови, растекшейся по бетону.

– На все воля Бога, – произнес Затаки. – Что вам нужно, мулла?

Именно в этот момент Затаки заметил насмерть перепуганного мальчугана, глядевшего на него во все глаза; ребенок прятался за халатом муллы, вцепившись в складки в поиске защиты. Он был так похож на его собственного сына, его старшего, что Затаки на миг перенесся в те счастливые дни до того пожара, когда все казалось правильным и когда впереди проглядывало какое-то будущее: замечательная «Белая революция» шаха, земельная реформа, обуздание мулл, всеобщее образование и прочие вещи – те славные дни, когда я был отцом, но теперь уже больше никогда не смогу им быть. Никогда. Электроды и щипцы навсегда уничтожили эту возможность.

Дикая боль резанула промежность и ринулась в голову при этом воспоминании, и ему захотелось закричать. Но он не закричал, просто задвинул эту пытку назад в подсознание, как всегда это делал, и сосредоточился на сиюминутной необходимости убивать. Он прочел неумолимость на лице муллы и приготовился. Убивать из автомата доставляло ему огромное удовольствие. Горячее стаккато, автомат оживает короткими разящими очередями, резкий запах кордита, текущая кровь врагов Аллаха и Ирана. Муллы – враги, и больше всех – Хомейни, который совершает святотатство, позволяя поклоняться своим фотографиям, позволяя своим сторонникам называть себя имамом, и ставит мулл между нами и Богом – вопреки всем учениям Пророка.

– Скорей, – проревел Затаки. – Я теряю терпение!

– Я… мне нужен вон тот человек, – сказал Хусейн, указав пальцем.

Затаки обернулся. Мулла показывал на Старка.

– Пилот? Почему он? Зачем? – озадаченно спросил он.

– Чтобы допросить. Я хочу допросить его.

– О чем?

– О побеге армейских офицеров из Исфахана.

– А что он может знать про них? Он был со мной в Бендер-Деламе за сотни миль отсюда, когда это произошло, помогая революции против врагов Аллаха! – злобно добавил Затаки. – Врага Аллаха повсюду, повсюду! Повсюду святотатство, повсюду идолопоклонство, не так ли?

– Да-да, врагов полно, и святотатство есть святотатство. Но он пилот вертолета, а вертолет, на котором они бежали, пилотировал неверный, он может что-то знать об этом. Я хочу допросить его.

– Этого не будет, пока я здесь.

– Почему? Почему нет? Почему вы…

– Никаких допросов, пока я здесь, клянусь Аллахом! Пока я здесь – нет! Позже, или завтра, или на следующий день, как будет угодно Аллаху, но сейчас – нет.