Шамал. Том 1

В нескольких километрах под ними земля была покрыта глубоким снегом, и самолет уже летел высоко над горами, перелет до Тебриза занимал не больше получаса.

– Что насчет Ракоци? Ты веришь, когда Пахмуди говорит, что он сбежал?

– Конечно, нет, Роберт. Ракоци был товаром, пешкешем. Когда Пахмуди обнаружил, что кассеты пустые, а Ракоци в том состоянии, в каком он был, ценности не представляет – разве что в плане расплаты за прошлые услуги, – он никак не мог знать о его связи с твоим Петром Олеговичем Мзитрюком. Или мог?

– Маловероятно. Я бы сказал, невозможно.

– Он сейчас скорее всего в советском посольстве, если уже не мертв. Советы захотят узнать, что он нам рассказал… мог бы он им что-то сообщить?

– Сомневаюсь, он был уже на краю. – Армстронг покачал головой. – Сомневаюсь. Что ты будешь делать теперь, когда снова стал мистером Большим Боссом? Скормишь Пахмуди еще что-нибудь из информации русского за эти тридцать дней… если он еще будет жив через тридцать дней?

Хашеми натянуто улыбнулся и ничего не ответил. Я еще не твой мистер Большой Босс, я даже не в безопасности, пока Пахмуди не будет гореть в аду – вместе со многими другими. Возможно, мне еще придется воспользоваться твоим паспортом. Армстронг передал ему документ перед отлетом. Хашеми его очень тщательно проверил.

Потом он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь роскошью и удобством частного реактивного самолета, который был уже над Казвином, всего в пятнадцати минутах лета от Тебриза. Но дремать не стал. Он потратил это время, раздумывая, что ему делать с САВАМА, Пахмуди и Абдоллой-ханом и что ему делать с Робертом Армстронгом, который слишком много знал.

Хашеми продолжал разглядывать «роллс» в иллюминатор салона, такой большой, безупречный, доступный в собственность столь немногим на этой земле. Клянусь Аллахом и Пророком, какое богатство, думал он, с ошеломленным благоговением взирая на это свидетельство положения и могущества хана. Какая сила у этого человека, если он так бесстрашно тычет своим автомобилем в лицо комитетам. И мне. Согнуть Абдоллу-хана будет нелегко.

Он понимал, что здесь, в самолете, их положение опасно уязвимо – они будут удобной мишенью, если Абдолла прикажет своим людям открыть по ним огонь. Но он отмел эту возможность, уверенный, что даже Абдолла-хан не осмелится на такое открытое убийство трех неверных и одного самолета, и его, Фазира. Однако на случай, если хан все-таки подготовил «несчастный случай», две команды «группы четыре» были уже в пути, двигаясь по дорогам, одна чтобы расправиться лично с Абдоллой, другая – с его семьей. Остановить их может только условный код, который он должен назвать им лично. Он улыбнулся. Однажды Роберт Армстронг рассказал ему, что в старые времена китайским наказанием для важного лица была «смерть – и смерть всех его поколений».

«Мне это нравится, Роберт, – сказал он тогда. – В этом чувствуется стиль».

Он увидел, как передняя дверца машины открылась. Ахмед вышел из нее, как-то странно держа свой автомат, потом шагнул к задней дверце и открыл ее для Абдоллы.

– Первый раунд за тобой, Хашеми, – произнес Армстронг и прошел вперед, как они договорились. – Хорошо, капитан. Мы управимся как можно быстрее.

Оба пилота с неохотой выбрались из тесной кабинки, надели свои парки и торопливо вышли на холод, спускаясь по ступеням. Они вежливо отдали хану честь. Он показал им рукой на заднюю дверцу «роллс-ройса» и начат подниматься по трапу. Ахмед следовал за ним.

– Салам, ваше высочество, мир вам, – тепло произнес Хашеми, приветствуя его у двери в салон – уступка, которую Абдолла тут же заметил.

– И вам, ваше превосходительство полковник. – Они пожали руки. Абдолла прошел мимо него в салон, не сводя глаз с Армстронга, и сел в ближайшее к выходу кресло.

– Салам, ваше высочество, – произнес Армстронг. – Мир вам.

– Это мой коллега, – сказал Хашеми, усаживаясь напротив хана. – Англичанин, Роберт Армстронг.

– Ах да, его превосходительство, которое говорит на фарси лучше моего Ахмеда и знаменито своей памятью – и жестокостью. – Позади него Ахмед задернул тяжелую занавеску на наружной двери и встал спиной к кабине пилотов на страже, держа автомат наготове, но так, чтобы это не выглядело невежливо. – А?

Армстронг улыбнулся.

– Это просто полковник так приятно выразился, ваше высочество.