Шамал. Том 1

– Всем офицерам прибыть к командиру в семь часов, – сказал он на фарси. – Всем офицерам. В восемь часов на плацу – полное построение личного состава всех армейских и военно-воздушных подразделений базы. Любой, кто не явится… любой, – мрачно добавил он, – за исключением больных, которым я заранее лично подпишу разрешение, может ожидать немедленного и строгого наказания. – Его взгляд заскользил по комнате, пока не нашел Старка. – Пожалуйста, следуйте за мной, капитан.

У Старка глухо стукнуло сердце.

– Зачем, майор? – спросил он на фарси.

– Командир вызывает вас к себе.

– Зачем я ему понадобился?

Майор пожал плечами и вышел.

– Наверное, стоит предупредить всех наших. И Мануэлу. А? – тихо сказал Старк Эйру.

– Понял, – ответил Эйр, потом пробормотал: – Господи Иисусе.

Шагая через улицу и вверх по лестнице, Старк чувствовал на себе взгляды со всех сторон, так давившие на него, будто они имели физический вес. Благодарение Богу, я гражданский и работаю на британскую компанию, а не на армию США, как раньше, лихорадочно думал он. «Черт возьми», – пробормотал он себе под нос, вспомнив год, проведенный им во Вьетнаме еще в те времена, когда никаких американских войск там не было, только несколько советников. Черт! И этот тупой, надраенный, как бляха, сукин сын капитан Ритман, приказавший выкрасить все вертолеты на нашей базе – базе, развернутой в глухих джунглях за миллион миль от чего угодно, черт бы его подрал, – под звездно-полосатый флаг, самыми яркими красными, синими и белыми красками. «Да, черт меня возьми, от носа до хвоста! Пусть эти мартышки увидят, кто мы есть, и тогда они будут драпать, поджав хвосты, до самой растреклятой России!» Вьетконговцы могли нас разглядеть за пятьдесят миль, мою машину изрешетили, как сито, пока я успел сгонять в ад и обратно, и мы потеряли три «хьюи» со всеми экипажами, пока этого ублюдка не перевели в Сайгон, с повышением перевели. Неудивительно, что мы проиграли эту чертову войну.

Он вошел в здание штаба, поднялся по ступеням, миновал трех остолбеневших селян, которых изгнали в приемную, и вошел в логово коменданта.

– Доброе утро, полковник, – осторожно сказал он по-английски.

– Доброе утро, капитан Старк. – Пешади перешел на фарси. – Позвольте познакомить вас с муллой Хусейном Ковисси.

– Мир вам, – сказал Старк на фарси, очень отчетливо воспринимая брызги крови молодого солдата, все еще пятнавшие белую чалму и черный халат иранца.

– Мир вам.

Старк протянул руку для рукопожатия, как предписывал обычай. Лишь в самый последний момент он увидел запекшиеся рваные раны на ладони муллы, оставленные там колючей проволокой. Старк сделал свое пожатие очень легким. Но и в этом случае он увидел, как по лицу муллы промелькнула боль.

– Извините, – сказал он по-английски.

Мулла просто в упор посмотрел на него, и Старк остро почувствовал его ненависть.

– Вы вызывали меня, полковник?

– Да. Прошу, садитесь. – Пешади указал на пустой стул напротив его стола.

Обстановка в кабинете была спартанской, чистота – безукоризненной. Единственным украшением служила фотография шаха и его жены Фарах в парадном облачении. Мулла сидел спиной к портрету. Старк опустился на стул лицом к нему и коменданту.

Пешади закурил и увидел, как неодобрительный взгляд Хусейна упал на сигарету, потом гневно уставился ему в лицо. Он так же прямо смотрел в лицо мулле. Коран запрещал курение – по некоторым его толкованиям. Они спорили с муллой на этот счет больше часа. Потом он сказал непререкаемым тоном:

– Курение в Иране не запрещено, пока что. Я солдат. Я дал клятву выполнять приказы. Ира…

– Даже незаконные приказы.

– Повторяю: приказы его императорского величества шахиншаха Мохаммеда Пехлеви или его представителя, премьер-министра Бахтияра, все еще являются законными по законам Ирана. Иран еще не является исламским государством. Пока еще нет. Когда он таким станет, я буду исполнять приказы любого, кто станет во главе исламского государства.

– Вы подчинитесь имаму Хомейни?

– Если аятолла Хомейни станет нашим законным правителем, то конечно. – Полковник благодушно кивал, но про себя думал: прежде чем этот день настанет, много, много будет пролито крови. – А мне, если меня изберут законным главой этого возможного исламского государства, мне вы будете подчиняться?

Хусейн не улыбнулся.

– Главой исламского государства будет имам, вихрь Аллаха, а после него другой аятолла, потом следующий.