Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4

– А вы не могли бы получить для нас разрешение на транзит через Оман с остановкой на двое суток?

Ньюбери поморщился.

– Спрошу у главного, но нам не удастся прощупать их раньше завтрашнего дня, сегодня уже слишком поздно, и моим первым предположением было бы то, что в этой просьбе будет с должным основанием отказано. Иран имеет там весомое присутствие в плане доброй воли; в конце концов, он ведь и в самом деле помог подавить поддержанных Йеменом повстанцев-коммунистов. Я сомневаюсь, что они согласятся обидеть своего очень хорошего друга, как бы неприятна и ни была им его нынешняя фундаменталистская политика.

Гаваллан почувствовал приступ дурноты.

– Мне лучше посмотреть, не смогу ли я ускорить прибытие зафрахтованных самолетов или найти им замену… я бы сказал, у меня один шанс из пятидесяти. – Он допил свой виски и поднялся. – Извините за все это.

Ньюбери тоже встал.

– Сожалею, что не могу быть более полезным, – сказал он, действительно сожалея об этом. – Держите меня в курсе, я буду делать то же самое.

– Разумеется. Вы говорили, что вам, возможно, удастся передать сообщение капитану Йокконену в Тебриз?

– Я, безусловно, попытаюсь. Что передать?

– Просто от меня, что ему следует… э-э… следует улетать как можно скорее, самым коротким путем. Пожалуйста, подпишите послание «GHPLX Гаваллан».

Без всяких комментариев Ньюбери записал сказанное.

– GHPLX?

– Да. – Гаваллан был уверен, что Эрикки поймет, что это его новый британский регистрационный номер. – Он не в курсе… э-э… некоторых событий, поэтому, если ваш человек сможет частным образом объяснить ему причину этой спешки, я был бы очень, очень признателен. Спасибо вам за всю вашу помощь.

– Ради вас и ради него тоже я согласен, что чем быстрее он покинет страну, тем лучше, с вертолетом или без него. Мы ничего не можем сделать, чтобы помочь ему. Простите, но это правда. – Ньюбери покатал бокал в ладонях. – Он теперь представляет для вас очень большую опасность. Не так ли?

– Я так не думаю. Он под защитой нового хана, на сестре которого он женат. Уж если кто и находится в безопасности, так это он, – возразил Гаваллан. Что бы сказал Ньюбери, если бы знал про Тома Локарта? – С Эрикки все будет в порядке. Он поймет. Еще раз спасибо.

ГЛАВА 66

Тебриз. Международная больница. 18.24. Хаким-хан с искаженным от боли лицом проследовал в отдельную палату, врач и охранник шли за ним следом. Он пользовался костылями, и ходить с ними ему было легче, но когда он нагибался или пытался сесть, они ему не помогали. Приносили облегчение только обезболивающие препараты. Азадэ ждала внизу, ее рентген был лучше, чем у него, и боль была не такая сильная.

Ахмед лежал в постели с открытыми глазами, его грудь и живот были перебинтованы. Операция по извлечению пули, застрявшей в груди, прошла успешно. Вторая пуля, в желудке, вызвала серьезные повреждения; он потерял много крови, и у него вновь открылось внутреннее кровотечение. Но, увидев Хаким-хана, он попытался подняться.

– Не шевелись, Ахмед, – добрым голосом сказал Хаким-хан. – Врач говорит, ты идешь на поправку.

– Этот врач – лжец, ваше высочество.

Доктор открыл было рот, но промолчал, когда Хаким-хан произнес:

– Лжец или нет, поправляйся, Ахмед.

– Да, ваше высочество. С помощью Аллаха. Но вы, с вами все в порядке?

– Если рентген не лжет, у меня всего лишь порваны связки. – Он пожал плечами. – С помощью Аллаха.

– Спасибо… спасибо вам за отдельную палату, ваше высочество. Никогда я не был окружен… такой роскошью.

– Это всего лишь знак того, как высоко я ценю такую преданность. – Повелительным жестом он отослал врача и охранника. Когда дверь за ними плотно закрылась, он подошел ближе к кровати. – Ты хотел меня видеть, Ахмед?

– Да, ваше высочество, пожалуйста, простите меня, что я не смог… не смог сам прийти к вам. – Голос Ахмеда звучал хрипло, и говорил он с трудом. – Человек из Тбилиси, который вам нужен… этот советский… он прислал вам записку. Она… она под ящиком… он приклеил ее… липкой лентой к днищу ящика. – С усилием Ахмед показал на небольшое бюро.

Хаким почувствовал волнение. Он неловко пошарил рукой под днищем. Закрепленные пластырем повязки мешали ему нагибаться. Он нащупал небольшой квадратик сложенной бумаги, который легко отклеился.

– Кто принес ее и когда?

– Сегодня… в течение дня сегодня… я не уверен, кажется, это было в полдень. Я не знаю. Человек был в белом халате, как у врача, и в очках, но это не был врач. Азербайджанец. Может быть, турок. Я никогда не видел его раньше. Говорил он на турецком… сказал только: «Это для Хаким-хана, от друга из Тбилиси. Понятно?» Я ответил ему, что понял, и он исчез так же быстро, как и появился. Долгое время я думал, что все это мне приснилось…