Шаман

— Почему сержант-майор Кофф явился в этот дом?

— Понятия не имею.

Он, почти не колеблясь, решил не упоминать то давнее убийство индианки в Иллинойсе и тот факт, что некие три человека и тайное политическое общество виновны в ее изнасиловании и смерти. Все это было настолько давно, настолько запутано. Он понял, что эта тайна лишь усилит недоверие этого неприятного офицера и навлечет на их головы тысячи новых опасностей.

— То есть вы хотите, чтобы мы поверили, что этот сержант-майор армии США был убит при попытке вооруженного ограбления?

— Нет, я не хочу заставлять вас верить во что бы то ни было. Майор Поул, неужели вы считаете, что я сам пригласил этого мужчину, чтобы он выбил окно в арендованном мною доме, незаконно проник в него в два часа ночи, поднялся по лестнице и ворвался в комнату моего больного брата, размахивая пистолетом?

— Тогда почему он сделал это?

— Не знаю, — ответил Шаман, и майор снова нахмурился.

Пока Поул допрашивал Шамана, в гостиной лейтенант допрашивал Алекса. Одновременно двое рядовых и помощники шерифа проводили обыск сарая и дома, досматривали багаж Шамана, рылись в комоде и шкафах.

Время от времени офицеры прерывали допрос, чтобы посовещаться между собой.

— Почему вы не сказали мне, что ваша мать родом с юга? — спросил майор Поул Шамана после одного из таких совещаний.

— Моя мать родом из Виргинии, но большую часть своей жизни прожила в Иллинойсе. А не сказал я об этом лишь потому, что вы не спрашивали.

— Это мы нашли в вашей санитарной сумке. Что это, доктор Коул? — Поул выложил на кровать четыре листа бумаги. — На каждом из них значится имя и адрес. Все — из Южных штатов.

— Это адреса товарищей моего брата по лагерю для заключенных Эльмиры. Эти люди заботились о моем брате и помогли ему выжить. Когда война закончится, я хочу отправить письма их семьям, чтобы таким образом отблагодарить их.

Допрос все продолжался и продолжался. Поул часто задавал вопросы повторно, и Шаман добросовестно повторял свои прежние ответы.

К полудню мужчины уехали, чтобы привезти что-нибудь поесть из лавки Барнарда, оставив на страже двух рядовых и одного из сержантов. Шаман пошел на кухню и приготовил жидкую кашу, после чего принес тарелку Алексу, который выглядел невероятно усталым.

Алекс сказал, что не хочет есть.

— Ты должен поесть, только так ты сможешь продолжить бороться! — настойчиво повторял Шаман, и тогда Алекс кивнул и отправил ложку вязкой каши в рот.

После обеда следователи поменялись местами — майор теперь допрашивал Алекса, а лейтенант — Шамана. Ближе к вечеру, вызвав тем самым раздражение офицеров, младший брат объявил перерыв и отправился сменить повязки на культе Алекса, не обращая внимания на вынужденных свидетелей процедуры.

К удивлению Шамана, майор Поул попросил его отвести трех солдат к месту, где он сжег ампутированную им часть ноги Алекса. Когда он указал им это место, они копались в снегу и оставшихся от костра углях, пока не нашли остатки белесых костей, завернули их в платок и спрятали.

Уехали следователи поздним вечером. В доме воцарилась долгожданная тишина, но чувство опасности по-прежнему не покидало братьев. Выбитое окно они завесили покрывалом. Полы были грязными, а в комнатах до сих пор стоял табачный дым и запах солдат.

Шаман подогрел мясной суп. К его радости, у Алекса вдруг прорезался зверский аппетит, он хорошенько поел овощей с бульоном и даже запил пивом. Шаман и сам сильно проголодался, поэтому после супа они поели хлеба с маслом и джемом, яблочного пюре, а потом он сварил кофе.

Шаман отнес Алекса наверх и уложил его в кровать миссис Клэй. Он поухаживал за братом и допоздна просидел на краю кровати. Когда Старший уснул, он ушел в гостевую комнату и без сил упал на кровать, пытаясь забыть о пятнах крови на полу. В ту ночь им удалось немного поспать.

Следующим утром их не почтили визитом ни шериф, ни его люди — зато приехали военные, как раз в то время, когда Шаман мыл посуду.

Вначале показалось, будто этот день будет таким же, как предыдущий, но какой-то незнакомый мужчина постучался в их дверь и представился Джорджем Гамильтоном Крокеттом, помощником комиссара бюро по делам индейцев города Олбани. Он сел рядом с майором Поулом и долго рассказывал ему что-то, показывая какие-то бумаги, к которым они обращались время от времени в ходе разговора.

Наконец, солдаты собрали свои вещи и надели шинели. Вместе с поникшим майором Поулом они покинули дом.

Мистер Крокетт ненадолго задержался, чтобы поговорить с братьями Коулами. Он сообщил им, что они стали главной темой множества телеграмм, полученных им из Вашингтона.

— Инцидент довольно-таки прискорбный. Армии сложно было смириться с тем фактом, что они потеряли одного из своих и что это произошло в доме, в котором находился солдат Конфедерации. Они привыкли убивать врагов, посягнувших на жизнь кого-то из юнионистов.

— Они ясно дали это понять своими допросами и настойчивостью, — ответил Шаман.