Шаман

Камохину хватило тридцати секунд на то, чтобы понять, что дельного никто из них сказать не может. Однако, каждый все равно считал своим долгом высказаться.

– Я все понял! – поднял руку Камохин.

– Серьезно? – недоверчиво прищурился Брейгель.

– Разумеется, нет, – Камохин поправил лямку рюкзака на плече. Уважаемый, – обратился он к старику-аборигену. – Что вы об этом думаете?

– Я говорил, что нужно идти всем вместе, – прожужжал через спрятанное под губой окоторо Ной.

– Верно, – согласился Камохин.

Старик, действительно, не просто говорил, а настаивал на том, что все должны идти вместе.

Но шаману не требовалось подтверждений, поскольку он не сомневался в своей правоте. Его знания опирались не на предположения, а на тысячелетний опыт предков. За многие тысячелетия чего только не случится. И, если внимательно соотносить то, о чем рассказывают легенды с тем, что происходит вокруг, то почти наверняка всему можно найти объяснение.

Ной не стал ничего говорить. Он лишь посветил фонарем на стену, в том месте, где были обрублены кабели. Все смотрели вниз, где тянулись кабели, а мункумболе предложил поднять взгляд выше.

– Мама моя родная, – тихо произнес по-русски Орсон.

– Что скажите? – покосился на Зунна Камохин.

Зунн приподнял левую руку с обращенной вверх ладонью и полусогнутыми, будто сведенными судорогой пальцами. Да так и замер в нелепой, скособоченной позе. Понятно – сказать ему было нечего.

На каменной стене красовалось изображение передней части кенгуру. Задняя ее часть была будто отрезана. Или – стерта. Причем, линия, по которой был стерт рисунок, в точности совпадала с обрезанными концами кабелей. Там где кабели, будто змеи, уползали вглубь пещеры, были и рисунки на стене. Там, где кабели отсутствовали, стена оставалась девственно чистой, как будто ее никогда не касался палец аборигена, вымазанный в растворе охры.

Посветив на противоположную стену Осипов узрел ту же самую картину – от изображенной на стене вурли была отрезана одна треть, точно по линии среза кабелей.

Орсон коснулся висков двумя сложенными вместе пальцами – средним и указательным – надул щеки и медленно развел руки в стороны.

– Рассудок мой – изнемогает!

Ной улыбнулся и ободряюще похлопал англичанина по плечу.

Только после этого Орсон осознал, что произнес эти слова вслух, без окоторо, своим обычным голосом. И все отлично его слышали. Или… Биолог растерянно посмотрел на остальных, чтобы удостовериться в том, что они на самом деле его слышали.

Мункумболе достал из-за губы окоторо и улыбнулся

– Я говорил, что всем нужно держаться вместе, – голос у Ноя оказался негромкий, высокий, как у подростка, и чуть суховатый.

Тут заговорили все разом.

– Что это значит?..

– Аномалия исчезла?

– Бамалама…

– А, что бы ни значило, главное, мы снова можем говорить!

– Пропали все пропадом! Мне надоело быть немым!

– Так, что теперь?

– Двигаем к выходу?..

Каждому хотелось лично убедиться в том, что он вновь обрел способность говорить.

Подбежав к Зунну, что-то быстро заговорил наемник с рыжими усами. Но голоса его, как и прежде, не было слышно. Лиам взял его за локоть и заставил сделать шаг вперед.

– …пересмотреть условия нашего соглашения, сэр!

Услышав собственный голос, усатый растерянно приоткрыл рот.

– Давайте обсудим этот вопрос чуть позже, герр Штраусс, – подавшись в стону наемника, негромко произнес Зунн.

– Да, разумеется, сэр! – коротко и резко дернул усатый наемник. – Я всего лишь хотел обратить ваше внимание…

– Я все понял, – мягко перебил его Зунн. – У меня более нет к вам вопросов, герр Штраусс.

Усатый еще раз дернул подбородком и отошел в сторону.

– Выходит, если я сделаю два шага назад, то снова потеряю дар речи? – Брейгель указал в ту строну, откуда они пришли.

– Я бы не советовал это делать, – предостерегающе поднял руку Ной.

– Есть какие-нибудь соображения, Док-Вик? – спросил Камохин.

Осипов озадаченно прикусил нижнюю губу.

– Быть может сместилась граница аномальной зоны? – не очень уверенно предположил он.

– Такое, вообще-то, возможно? – поинтересовался Зунн.

– Ну, если предположить, что разлом внезапно сместился на сотню километров в сторону…

– Прежде такое случалось?

– Прежде много чего не было, – вклинился в разговор Орсон. – Какой толк вспоминать, что было прежде? На дворе – Сезон Катастроф! Что ни день – случается что-нибудь новое! Кстати! – англичанин щелкнул пальцами и на секунду замер с блаженной улыбкой на губах, чуть склонив голову к плечу, прислушиваясь к звуку щелчка. – Так вот, – встрепенулся он. – Если даже предположить, что вся зона вслед за разломом внезапно сместилась куда-то там в сторону! – Орсон сделал движение обеими руками, как будто что-то с усилием отталкивая от себя. – Это не объясняет исчезновение кабелей!

Закончив выступление, англичанин замер, с гордым видом вскинув подбородок.

– Верно, Док, – согласился с ним Брейгель. – Вот, что значит аналитический ум!