Шаман-гора

— Вот тебе раз! Но ты не обольщайся, я бы снова отбил тебя. И пусть бы при этом мне попыталась помешать хоть вся королевская рать.

Луиза еле слышно рассмеялась.

— Узнаю гусара.

Глаза её потеплели, и взгляд стал более ласковым. Он безмолвно говорил о том, о чём не могли сказать губы.

Незаметно для себя я оказался рядом с юной особой, обучавшейся хорошим манерам у испанской гувернантки. Зрачки её глаз, словно магнит, влекли меня в бездонный омут неведомого.

Я тонул. Мне катастрофически не хватало воздуха. Выходя из оцепенения, я вздрогнул и, задыхаясь, выдохнул последние остатки воздуха. Но теперь я знал, где находится живительный источник свежего кислорода, и, пресекая всякие попытки неповиновения, приник к полураскрытым губам юного чуда. Я был спасён. Жизнь продолжалась!

С трудом оторвавшись от губ, мы ещё несколько долгих минут пристально вглядывались в глаза друг друга. Где-то там должен был заключаться ответ на самый главный вопрос. То, что с нами происходит — это всерьёз? От умения прочесть этот ответ правильно зависит очень многое. Зависит, счастливыми мы проснёмся завтра утром или нет.

Пауза затянулась. Но в таком деле, как любовь, паузы неуместны, потому что всем влюблённым катастрофически не хватает отведённого на свидание времени. Поэтому эта пауза была первой и последней в это предрассветное утро. Всё остальное время, до первых лучей солнца, мы не выпускали друг друга из объятий.

Наше свидание было прервано возвратившимися из тайги молодожёнами.

Луиза с быстротой молнии скользнула в палатку, а я стал ворошить угасший костёр.

Алонка, деликатно сделав вид, что ничего не заметил, перекинул из руки в руку винтовку, с которой не расставался ни днем ни ночью, и произнёс: — Однако солнце на охоту вышел. Пора и нам в дорогу собираться.

— Пора, — лениво потянулся я и поднялся на ноги.

Совершив утренний туалет (тогда вода в Амуре была гораздо чище), я повернулся к палаткам и жизнерадостно закричал: — Рота, подъём! Выходи на утреннее построение.

В палатках возникло недовольное шевеление и раздались протестующие голоса. Всё как обычно, всё как всегда. В такой час самый сладкий сон, и только садист вроде меня может совершить святотатство и лишить людей такой радости. Но, несмотря ни на что, начинался новый день. Нас ждала дорога. Что она подарит нам на этот раз? Поживём, увидим…

Глава 15 Долгие километры пути

Не бывает скучной дороги. Бывают скучные попутчики.

В этом я убедился, впервые столкнувшись с тяготами дальней дороги. Человек моего времени, привыкший путешествовать автомобилем, пароходом, поездом и самолётом, навряд ли поймёт проблемы путешественника того далёкого времени. Здесь и время-то течёт совершенно иначе. То есть оно совсем не движется, оно останавливается. И люди, которые во время дальнего пути не могут найти себе занятия, от ожидания натуральным образом сатанеют. Мы же развлекали себя рассказами о прошлом и мечтами о будущем. Благо мелей стало гораздо меньше. Да и наш плот, не в пример тем громадам, на которых спускались остальные переселенцы, был гораздо меньше. Поэтому его осадка позволяла нам проходить там, где большой плот непременно бы сел на мель. В общем, теперь мы продвигались гораздо быстрее предыдущего. Лишь бы погода не подвела. Но до осеннего сезона дождей и штормов было ещё далеко.

На третий день пути мы миновали станицу Поярково. Там мы узнали, что наш основной караван прошёл мимо станицы вчера днём. Ещё немного, и мы присоединимся к остальным. Если честно, то не очень-то и хочется. Здесь мне было гораздо уютнее и комфортнее. Риска быть разоблачённым никакого. Да и отношения с Луизой стали такими, что на людях мы бы непременно себя выдали. Нет, между нами не было ничего такого, но оно в любой момент могло произойти. И только благодаря нашим общим усилиям мы ещё не совершили этого опрометчивого шага. А может быть, не такой уж он и опрометчивый?

В Поярково мы узнали, что до устья Буреи примерно около двух дневных переходов. Мы постепенно и неуклонно приближались к родному Хабаровскому краю.

Степан действительно оказался кладезем знаний о судьбах первопроходцев амурской земли. Я с интересом выслушал его рассказ об экспедиции человека, чьим именем названа эта станица. Со слов Степана выходило, что Василий Поярков «со товарищи» — первые русские люди на берегах Амура.

«Точно не скажу, врать не буду, — начал свой рассказ Степан. — Но было это, по примеру, посерёд семнадцатого веку.

Якутский воевода снаряжает на юг отряд охочих людей и во главе его ставит письменного голову Василия Пояркова. Должон был тот отряд разведать, где какие руды припасены, да острожков понаставить. С трудами великими добрались людишки Пояркова до Станового хребта и, преодолев его, вышли на берега Зеи. Здесь соорудили они струги[14] и спустились вниз до самого батюшки Амура. И вот на одном из амурских островов они построили укреплённое зимовьё и пережили лютые зимние холода.

А весной, вослед за первым льдом, спустились они по Амуру до самого моря Охотского».

— Шилкар, — еле слышно произнесла Менгри.