Шаман-камень (СИ)

Мы купили у нее свежего молока и отправились к Байкалу. Машину в лесу оставили и дальше своим ходом пошли. Какая же сказочная красота нам открылась! А воздух-то какой чистый, напоенный хвойным ароматом! После города не можешь надышаться. До поселка рукой подать, если надо будет купить чего. На берегу Байкала поставили палатки. С хворостом проблем не возникло - в лесу его много. Быстро собрали сухие ветки для костра, чтобы вечером его разжечь. Шурик достал удочки и пообещал нам на ужин знатную уху. Он и Мишка отошли подальше, чтобы мы им рыбу не распугали. А я и Танька надели купальники и с удовольствием зашли в озеро, а потом загорали на берегу Байкала, пока наши мужчины добывали пропитание. Вода в озере ледяная, только и смогли, что окунуться. И это в тридцатиградусную жару! Ближе к вечеру разожгли костер. Мужчины с гордым видом показывали выловленную рыбу, сравнивая, чья крупнее. Мы с Таней понимающе переглянулись. Сестра, конечно, стала нахваливать мужа. А я восхищенно ахала и говорила, какой Мишка молодец. Рыбу разделали, и теперь в котелке над огнем варилась уха. Уставшие, но довольные мы ждали, когда она приготовится. Хорошо, что я захватила защитный спрей от насекомых, я бы и ночь не выдержала без него. Мишка задумчиво перебирал струны гитары, а я с сестрой перешептывалась, когда на берегу показался странный дядечка в необычной одежде. С его светло-коричневой до пят рубашки спускались разноцветные ленты, при движении ветра они шевелились, словно тонкие пестрые змейки. Седые волосы его были заплетены в две косички, а в руках он держал настоящий бубен. Так, что там бабуля про духов говорила? Неужели потусторонний мир побеспокоили?

- Шаман! - выдохнула Танька.

Ну, слава Богу! А то уже, думала, мерещится всякое на ночь глядя.

- Доброй ночи, люди добрые, - сказал старик неожиданно молодым голосом. - Пустите ли к костру?

- А чего не пустить? Присаживайтесь. Для вас и тарелка горячей ухи найдется, если не побрезгуете, и ночлег, - освобождая место, приветливо сказал Шурик.

- Вижу, принял вас Байкал, не пожалел своих даров. От ухи не откажусь, уж больно вкусно пахнет, - с широкой улыбкой сказал ночной гость.

Сел он на землю напротив меня, ноги по-арабски сложил. В глазах раскосых живой интерес светится да ум, а движения спокойны и размерены. Шурик ему первому протянул миску с ложкой и кусок черного хлеба. Потом мне и Тане. Последнему из котелка налил Мишке. Дядечка ел и нахваливал уху. Выпив остатки супа все до капли, вытер рукавом рот.

- Вот вы говорили, что нас принял Байкал. Неужели про озеро имели в виду? - спросил мой шурин.

- Про озеро.

- Да разве оно живое?

Старик посмотрел на Шурика пристально, как на неразумное дитя. А потом сказал:

- А как же! И природа - наша матушка, и озеро Байкал, и речка Ангара, дочь его. Все они наделены живой силой, но видеть ее и говорить с ней - может не всякий. А за то, что накормили старика, расскажу я вам одну легенду.

Взял шаман в руки отставленный на время бубен, и зазвучал он, и потек его голос, словно тихий ручей, постепенно набирая мощь.

Давным-давно жил в этом озере могучий богатырь Байкал. Был он силен, злата и серебра у него не сосчитать, но суров был старик. Как рассердится - пойдут волны по озеру, затрещат скалы. И была у Байкала единственная дочь - Ангара. Прекрасна, как лебедь. Красивее ее не найдешь на всей земле. Очень любил ее строгий отец и боялся потерять. Заточил он ее под водами озера, и томилась там девица, мечтая о свободе.

Прилетела однажды чайка с Енисея, села на утес и стала рассказывать о вольной жизни в енисейских степях. Молвила и о красавце Енисее, потомке Саяна. Будто нет мужественнее и добрее юноши. Прекрасен лик молодца, как и сердце его. Услышала птичьи речи Ангара и совсем загрустила. Захотела она посмотреть на молодца, да только вырваться не может из темницы.