Шаман, мудрец, целитель

Глава 4. ЧАКРЫ

Накануне я пытался выявить сеke, светящиеся волокна своей второй чакры. Мы остановились в цветущей долине с эвкалиптами и соснами. После ужина отправились прогуляться. Я подумал сначала, что прогулка будет короткой, но Антонио целеустремленно углублялся все дальше в лес. В небе висела почти полная луна. Когда она выходила из-за туч, мы прекрасно видели тропу, но стоило облакам затянуть небо, как все вокруг погружалось в кромешную тьму. Мы вышли на какую-то поляну; Антонио усадил меня на камень и предложил установить связь с высокой сосной в десятке метров от нас. Я закрыл глаза и представил, как дотягиваюсь до этого дерева.

— Только не головой, нинъо, — посоветовал Антонио.

Терпеть не могу, когда он называет меня «малышом», и он это прекрасно знает. Я уверен, что он пользуется таким обращением, когда недоволен моими действиями.

— Животом, — подсказал он. — Выпуская светящееся щупальце из соsсо [вторая чакра].

Сделав это, я почувствовал себя так, словно соединился с сосной своими внутренностями. Я ощущал шероховатую кору и даже погрузился в саму древесину. Открыв глаза по просьбе Антонио, я увидел светящуюся нить, протянувшуюся к дереву из моего живота.

— Теперь отпусти сосну и свяжись с самыми ранними своими вспоминаниями.

Постарайся вспомнить то время, когда еще ходить не мог, а потом протяни нить к тому малъчику, — сказал он.

Мне удалось сделать это не раньше чем через час. Я чувствовал, что Антонио теряет терпение.

— Ты много думаешь, — заявил он. — Перестань думать, просто делай.

И у меня получилось. Я почувствовал кожу того малыша точно так же, как кору дерева. Я ощущал вкус того, что он ел, разделил с ним его восторг: как огромен окружающий мир! Мое восприятие обострилось и переполнялось впечатлениями.

Я понимал, что прикасаюсь не к самому себе, а к какой-то иной, но тоже знакомой младшей версии себя.

Антонио велел мне последовать за светящейся нитью, пройти вдоль нее и вобрать в себя сопутствующие образы и ощущения. Я представил, как иду вдоль этого шнура, словно по тропе; нахлынули образы из детства и отрочества, о которых я не вспоминал уже долгие десятилетия: костюм, сшитый для меня родителями к кануну Дня Всех Святых, когда мне было пять лет; случай, когда я с разбегу врезался в нашего учителя; день, когда умер наш пес. Самое удивительное, что я не только видел картины, но и переживал все испытанные тогда чувства. Передо мной проносились мучительные и счастливые мгновения. Антонио похлопал меня по плечу.