Шаман, мудрец, целитель

В каждой религии есть целый свод преданий, описывающих путешествие после смерти и содержащих указания в отношении того, с чем там сталкивается человек и как ему обрести свободу. Тибетская «Книга Мертвых», как и ее египетский аналог, ценится не только за подробные карты духовного мира, но и за объяснение тайн жизни. Эти карты очень полезны для умирающих, но еще важнее для живых, так как помогают понять загадки существования. Постигнув непрерывность жизни, уходящей в вечность, мы обретем свободу. Смерть перестанет на нас охотиться, и мы откроем свое подлинное Я, пребывающее в бесконечности.

ЭПИЛОГ

Мачу-Пикчу был построен Пачакутеком, девятым правителем инков, создавшим империю размерами с Соединенные Штаты. Его имя означает «Обновитель мира»; в нем воплотились пророчества инков, предвещавшие период обновления (пачакути) в конце времен. Слово расhа означает на языке инков «Земля» и «время», а сип — «переворачивать вверх ногами». Таким образом, расhасиti указывает на времена великого переворота Земли. Последняя эпоха пачакути началась с появления испанских конкистадоров, когда весь мир индейцев перевернулся, а порядок сменился хаосом. Царей и вождей убили, шаманов сделали рабами, индейцев безжалостно заставили трудиться на плантациях и рудниках. По мнению инкских шаманов, следующий период пачакути уже начался и продлится до 2012 года. В это время мир снова перевернется с ног на голову. Парадигма истощения Земли, бездумного растрачивания ее запасов положит конец европейской цивилизации, и тогда возродятся прежние народы Земли. Конкистадоры погибнут от собственных клинков. Земля вернет себе утраченное равновесие.

Для инков пачакути означает конец света. Хотя в пророчествах упоминается о возможности полного уничтожения, они возвещают рассвет долгих тысячелетий мира, который начнется после эпохи хаоса. Кроме того, в прорицаниях говорится об изнашивании ткани самого времени — окне в будущее, благодаря которому появится новый человеческий род. Дон Антонио часто говорил, что hото sарiепs скоро вымрет и на нашей планете родится новый человек — hото 1итinus, «человек светящийся». Мой наставник был уверен, что эволюция происходит в рамках поколения, а не при переходе от одного поколения к другому, как полагает современная биология. Это значит, что мы и есть новые люди! Мы — те, кого ждали наши предки. Вопрос не в том, способны ли мы сделать качественный скачок; все дело в том, решимся ли мы на это.

Дон Мануэль Квиспе достиг поистине глобальной перспективы. Он понял, что все человеческие судьбы переплетены и взаимосвязаны. Он был убежден в том, что пророчества инков (равно как и прорицания хопи и майя) относятся к людям всех рас и наций, так как основаны на типау, единой силе любви.

Через много лет после нашей первой встречи дон Мануэль начал приглашать меня на самые тайные свои обряды. Помню, как на одном из таких обрядов, проходившем в окрестностях Куско, я познакомился со старейшим шаманом инков, чем-то вроде Далай-Ламы буддистов. Мы сидели на камнях среди развалин; вокруг возвышались горные пики высотой более двух километров (хотя мы уже находились на высоте трех километров). Шаман сжал в пальцах три листа коки и начал молиться. При этом он дул на листья и призывал духи гор и Матери-Земли.

Мне показалось, что заснеженные вершины тоже участвуют в этом обряде, — они вдруг оказались не там, за облаками, а совсем рядом, в зеленой долине. Быть может, это я неожиданно перенесся ближе к ним. Шаман верил, что целительные обряды и знания индейцев принадлежат всей планете. Я понял это во время экспедиции к святой горе Аусангате.

Мы были в Пачанта-Пампе и готовились к последнему переходу в новый лагерь на высоте более четырех километров. На протяжении последующих шести дней я жил и ел вместе со старейшинами инков, принимал участие в их обрядах. Гора Аусангате возвышается над уровнем моря почти на семь километров; ее называют «горой, окутанной бурей». Наше восхождение проходило в июле — в это время в Южной Америке царит разгар зимы. По легенде, когда шаманы собираются проводить обряд в hиаса (месте силы в сердце горы), рассеиваются даже облака, постоянно окутывающие вершину священной Аусангате.

— Прежде чем оседлать коня, прикрывай его глаза шорами, — на смеси испанского и кечуа сказал один индеец. — Он пугливый.

Я взглянул на свою лошадку —она была чуть крупнее пони, глаза прикрыты банданой — и вполголоса пробормотал: — Проклятье.

— Хороший конь, — продолжил индеец, заметив мои сомнения. — Маленький, но хороший. Большие кони... их сердце не выдерживает такой высоты.

Я глянул в небо, где не было видно ни единого пятнышка голубизны. Похоже, скоро снова пойдет снег. Настроения не было. Я повернулся к индейцу, державшему мою лошадку, и сказал:

— Думаю, лучше пойти пешком. Мисhаs grаcias.