Шаман. Охотник за планетами

Когда дверь за кореянкой закрылась, капитан Ежи спросил:

– А может, ей стоило остаться? Она нам быстрей разъяснит содержимое таблетки, если сама его загружала.

– Куда уж! Достаточно того, что Роберт лежит в коме, – сказал Яр.

Аккер качнул головой.

– Яр прав. Не стоит впутывать в это дело кого‑то еще. Мы воевали, Яр тоже парень не промах, а барышне‑библиотекарю играть в подпольщиков будет сложно.

Нинель включила фон и проговорила:

– Второй номер, девушка поднимается в холл, она вызовет себе провожатого и уедет.

– Да, я прослежу, – ответила Фрида.

– Ее привел придурок‑зазывала от входа в Квартал Шепотов. Думаю, нам стоит…

– Сидите пока спокойно. Я провожу вашу девушку, а потом закрою двери и активирую охранные системы.

– Но…

– Первый номер, не умничай, ладно?

– Как скажешь.

Все молчали. Нинель пожала плечами, разлила по чашкам чай и, включив «колокол тишины», посмотрела на Яра. Тот откинулся на спинку кресла и начал говорить.

16

– Давно, еще до Беркского конфликта, жил‑был молодой честолюбивый выпускник Терранской военной академии. Сперва он ходил среди первых на своем курсе, а потом попал в военную разведку. Он был большим патриотом и мечтал послужить Родине.

Яр невесело ухмыльнулся.

– Поэтому, когда ему предложили принять участие в секретной операции, он с радостью согласился. Даже когда он осознал, что, по большому счету, на нем поставят научный эксперимент, – то он не стал отказываться. Впрочем, не в одном патриотизме было дело.

Он отпил из чашки.

– Наша троица дружила с первого курса. Игорь, Инга и я. Мы с Ингой встречались, а Игорь с нами дружил. Это не было соперничеством из‑за девушки, разве что подсознательно. Нам было интересно вместе, все трое были из лучших, все трое хотели в военную разведку…

Яр снова замолчал.

– И? – спросил наконец Аккер.

Яр поднял голову.

– Вам доводилось слышать об истории «Ищущего‑17»?

– Да, корабль‑призрак, – сказала Нинель.

– Он был отправлен в дальний космос и через несколько лет вернулся с мертвым экипажем, – сказал капитан Ежи. – Причин так и не доискались.

– Именно так. Но есть то, о чем прессу не информировали. Все корабельные записи были пусты, бортовой журнал стерт. Но при этом на корабле был обнаружен прибор, сделанный по неизвестной технологии. В процессе исследований выяснить до конца совокупность всех его функций не удалось, но главное стало понятно довольно быстро: он умеет управлять временем.

– Машина времени, что ли? – с плохо замаскированным недоверием спросила Нинель.

– Нет. – Яр на секунду задумался, подбирая слова. – Не машина времени, а скорее устройство, позволяющее запускать процесс старения конкретного человека вспять и останавливать в необходимом возрасте. Во всяком случае, это одна из его функций. Так называемое «ре‑взросление». Сокращенно его назвали «Ревр». Изучить прибор как следует не было времени, приближалась война. В тот момент командование допускало вероятность скорого конфликта с любой из известных нам рас. Было решено использовать «Ревр» для создания шпионов. «Ревр» позволяет не только омолодить человека до какого нужно возраста, но и стереть память, заменив ее ложными воспоминаниями. Наши спецы считали, что такой шпион выдержит любую проверку – ему нечего рассказать на допросе. Зато потом, когда понадобится его «расконсервировать», – «Ревр» позволит дистанционно вернуть настоящую память. И тогда шпион сможет начать действовать. Во всяком случае, ученым хотелось думать именно так, а военные были рады им поверить. Но инопланетные технологии оказались, мягко говоря, несколько сложнее, чем нам всем хотелось. И все пошло наперекосяк… Нинель, можно еще чаю?

Чай лился в чашку Яра в полной тишине. Ежи Чанг сидел в кресле, прикрыв глаза. Аккер рассматривал Яра словно заново. Тот глотнул чаю и продолжил:

– Игорь прошел процедуру «Ревра» первым… Нам потом объясняли, что, возможно, сбились настройки, а может, вступил в силу некий неучтенный фактор… Словом, он исчез.

– Как исчез?! – спросила Нинель.

– Может, растворился, а может, испарился. Нам позволили наблюдать за процедурой сквозь прозрачную стену соседнего бокса. Его положили в кресло, а потом, когда аппарат был запущен, Игоря просто не стало. Он пропал. Я бы подумал, что он со скоростью света вышел из комнаты, если бы не знал, что лабораторный бокс с «Ревром» запирался надежнее многих банков. Расследование затягивалось, а конфликт с Берком был готов начаться. Я пошел к руководителю проекта и настоял на том, чтобы тоже пройти процедуру «Ревра»… оформить это как мою личную инициативу… фактически неповиновение приказу… Потом, гораздо позже, я узнал, что Инга последовала за мной.

– И ты… вы… согласились… не согласились, сами сунули голову во все это?..

– Я же говорю, что я… все мы… были большими патриотами… Я прошел процедуру первым… Когда я пришел в себя, я был в корабле, рухнувшем на Ярру, мне было двенадцать лет, и ярранские спасатели не могли отодрать мои руки от трупов моей семьи.

– Но почему Ярра, а не Берк или хотя бы Ирк?