Шаман (СИ)

– А-а-а, это отдельная тема для разговора... – рычит Блан'дул и косится куда-то назад. – Видишь пятерых связанных ублюдков? Это те братцы, которые сбежали прямо перед боем, забрав с собой бочонок с пивом и три мешка с провиантом. Сволочи вернулись и заскочили вслед за нами, когда поняли, что победу одержала наша сторона.

– Нас гнали Инси обратно! Мы не хотели возвращаться! – кричит один из дезертиров - старик Изи. Тот самый дед, который меня чуть заживо не похоронил.

– А ну заткнись Изи, пока я тебя снова не обоссал! – кричит Блан'дул.

Снова?

– Тебе решать, что делать с этими недоумками, вождь Сандэм, – молвит кто-то из сидящих за столом, и все взоры устремляются на меня.

Что-то часто в последнее время в мои руки попадают чужие судьбы.

– Не убивайте их, нас и так слишком мало, – говорю я. – Но кормить дезертиров запрещено. Пусть сами добывают себе еду.

– Нам всем завтра придётся добывать еду! Мы дожираем последний мешок припасов и пиво уже почти закончилось! – весело заявляет Блан'дул.

Чудесные новости!

– Сандэм, тебе лучше посмотреть в меню прокачки и заценить, сколько ты опыта набил, шарахнув в Инсигардов своей молнией.

Это может подождать до завтрашнего утро, Ни?

– Вполне. У тебя появились более важные планы?

Да. Этой ночью я хочу только праздновать и ничего более!

Я встаю с трона, забираю бокал с пивом у одной из своих новоиспечённых наложниц-воительниц и поднимаю его высоко над головой.

– За наш триумф, друзья! За вас и за павших товарищей. Без них мы бы не справились.

Все кричат и ликуют, поддерживая мои слова, но они даже не подозревают, насколько сильно нам помогли павшие бойцы. Об этом знаю только я. Видимо, в этом и заключается ноша шамана.

Level 38 : Заботы вождя и его привилегии

Пиршество продолжается даже после того, как еда заканчивается, а бочонок с пойлом полностью иссякает. Моё ослабленное после чудовищного побоища тело быстро поддаётся пьянящим чарам алкоголя от одной лишь большой кружки пива.

Под пение ночных птиц и тихое стрекотание сверчков, которое я больше никогда не назову уютным из-за знакомства с Инси, я удаляюсь с двумя своими наложницами-воительницами в палатку вождя, разбитую моими новыми подчинёнными.

Ироничная штука - жизнь. Совсем недавно я был космонавтом-первооткрывателем, потом упал до "титула" раба; взлетел до слуги аристократки и вновь рухнул, став кем-то вроде лесного бомжа. И что теперь? Я - вождь-шаман, у которого есть верные люди, своя палатка и... даже наложницы!

Девушки закрывают палатку изнутри и принимаются снимать с себя последние оставшиеся на них элементы одежды.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Не хочу больше падать.

Я скидываю с себя кожаную куртку и сажусь на подобие постели - подстилку из листьев, накрытую шкурой какого-то зверя. Да, мои подчинённые постарались, как надо!

– А вы двое уверены, что такая роль вас... устраивает? – спрашиваю я присаживающихся с двух сторон от меня обнажённых воительниц.

– А ты думаешь, что мы только драться умеем? – говорит низким голосом чёрненькая, стараясь казаться игривой. Не очень удачно, но вполне сносно.

– Как вы вообще стали воительницами? – спрашиваю я, чтобы хоть как-то разбавить наш разговор перед предстоящей бурной ночью. – В Сирвии ведь с этим туго. Вы вообще из Сирвии?

– Да, мы - чистокровные сирвийки, – добавляет вторая, поправляя свои короткие светлые волосы. – Наша страна не поддерживает существование женщин-воительниц, а мы с самого рождения жили с пылающим чувством в груди. С жаждой сражения.

– Поэтому мы - изгои, – говорит черноволосая, попутно запуская мне руку в штаны. Похоже, они не очень-то нацелены на разговор. Да чего греха таить - и я тоже! – Не сравнивай нас с другими женщинами. Для нас не чуждо всё то, что нравится любому воину. И огонь сражения и огонь страсти.

– А уж выносить и вырастить воителя от семени такого вождя, как ты... – заявляет светлая. – Это ли не смысл жизни?

Ох, я бы поспорил с ними на счёт смысла жизни, но между ног порхают уже две руки, и терпеть больше нет сил. Главное, убрать из головы дурацкую пульсирующую мысль о Линетт и её мечтах стать такой же воительницей. Вот дура, она ведь совершенно не такая, как они.

Наложницы стягивают с меня штаны и грубо толкают в грудь, из-за чего моё уставшее тело падает на лежанку, как мешок с картошкой.

– Как вас хоть зовут-то? – спрашиваю я.

– Я - Риа, – говорит черноволосая.

– Элина, – коротко представляется светленькая.