– Двое тонут... – шепчет мне чей-то холодный голос прямо в ухо. – Но спасти ты можешь только одного.
По спине бегут мурашки. Я сжимаю в руках свой шаманский посох и отмахиваюсь от призраков, заговаривающих мне зубы. Мой отряд начинает паниковать. Похоже, духи начали говорить с ними. Сводить с ума.
Мне остаётся только молиться, чтобы звери-покровители защитили своих избранников от проклятий этого болота. Я настигаю Блан'дула, находящегося в нескольких метрах от двух точек, откуда доносятся крики и звуки плеска густой воды.
– Блан'дул, я хватаю правого, ты - левого! Живее! – кричу я и сразу же бросаюсь к утопающему.
Духи шепнули, что я смогу спасти только одного. Если разделимся с Блан'дулом, то достанем обоих.
Я вытягиваю руку, хватаю барахтающегося мужчину за шиворот и, громко взревев, достаю его, из воды. Пальцы соскальзывают, но мне удаётся вытянуть соратника на сушу. Я решаю, что победа уже за нами, но в этот момент за моей спиной раздаётся громкий всплеск, будто в воду упал целый мамонт. Твою ж насекомую мать... Блан'дул!
– Мы ведь предупреждали, спасти удастся только одного, – шепчут духи. – А ты пожадничал и теперь потеряешь того, кто не должен был умереть.
– ЗАТКНИТЕСЬ! – реву я, аккуратно подползая к Блан'дулу, стремительно утопающему в густой тёмной массе.
– Блан'дул, хватай меня за руку, – кричу я, стараясь уцепиться за толстые пальцы воина.
– С ума сошёл, вождь?! – сплёвывая воду, отвечает избранник ворона. – Думаешь, сможешь вытянуть меня? Да меня за ноги уже кто-то тянет на дно. И там явно не одна пара рук...
От услышанного мои седые волосы встают дыбом. Призраки вернулись в свои гнилые тела, чтобы утопить мой отряд в вони болот.
Думай, Сандэм, думай...
Я смотрю на свой посох с зелёным камнем, искренне надеясь, что он мне чем-то поможет, но мои наивные надежды всё никак не сбываются.
Однако помочь может кое-кто другой.
– Силу шамана даёт камень, – трясущимся голосом говорит Анастра, взявшаяся непонятно откуда. – Если тебе не хватает воли...
– Правильно, – говорю я и протягиваю девушке посох. – Используй его. Он твой. Эта сила принадлежала твоему отцу.
– Нет! – Анастра импульсивно машет головой. – Я не могу... Я не притронусь к нему.
– Тогда используй огонь, помоги мне как-нибудь! – требую я.
– Если... если я использую огонь здесь - болотные газы могут... – заикается девушка.
– Да, я понял тебя... – мне становится стыдно за мою вспышку гнева. – Прости, Анастра. Ты права. Раз не можем мы с тобой, сможет - он.
Я ложусь на живот и протягиваю по шею утопшему Блан'дулу свой посох.
– Хватайся!
– Что ты делаешь, вождь? Беги! Уводи общину! Я ведь сказал!
– Хватайся за посох, доверься мне, Блан'дул. Покажи мне силу своего духа, вороний избранник! – кричу я, стараясь взять здоровяка на слабо, поднять его боевой настрой. И у меня это выходит.
Крепкая рука вырывается из болотной гущи и хватается за зелёный камень, выпирающий из моего посоха. По телу Блан'дула проносится волна сияющей зеленоватым светом энергии и ударяет куда-то вглубь болота.
Уж у кого, если не у верзилы Блан'дула найдётся добротный запас силы духа. Поток спиритической шаманской силы разрывает на кусочки мёртвые тела, что вцепились в воина и тот сразу же начинает выбираться из топей. Мы с Анастрой тянем посох на себя и невообразимым усилием воли извлекаем чудом спасшегося соратника из лап ужасающих болот.
Я чувствую, как это событие поднимает и мой дух тоже. Я забираю посох у Блан'дула, поднимаю его высоко над головой и активирую Волю Шамана. Почти вся моя шкала разом обнуляется, но моих сил хватает, чтобы создать целый водоворот, ураган спиритической силы, рассеивающей власть злых духов.
Община постепенно приходит в себя и продолжает следовать за мной, за сиянием шаманского посоха.
Через несколько часов тяжелейшего пути по проваливающейся земле мы добираемся до твёрдой поверхности. Берег. А за ним широчайшая поляна, освещённая лучами восходящего солнца.
– Разбиваем лагерь здесь. Мы заслужили отдых... – устало говорю я, жаждая отдыха чуть ли не больше всех остальных.
– Вождь, – обращается ко мне Блан'дул. Я рассчитывают услышать слова благодарности или ругательства, всё что угодно. Но верзила произносит слова, которые почему-то ранят меня куда сильнее, нежели колкий упрёк: – Трое погибли. Пока ты доставал меня, ещё двух человек духи свели с ума и утащили на дно.
– Кого?..
– Твою наложницу Рию и ещё одного избранника. Я его хорошо знал. Славный был воин.
Троих...