– Такого рода повреждения даже целительная сила Элегардов не излечит, – отвечает Лайнель ровным тоном, но я чувствую жалость в его голосе – жалость к самому себе. – Но я заслужил это.
Наш разговор вынужденно обрывается, поскольку за спиной Лайнеля буквально из ниоткуда появляются два силуэта и опутывают его сеткой цепких ветвей и энергетических пут, сияющих ярким жёлтым светом.
– Мы просили тебя не сбегать, Лайнель, – говорит седовласый старец. Ни быстро анализирует его и сообщает, что перед нами ещё два представителя расы Элегардов. – Почему ты скрылся сразу же, как только мы отвлеклись?
– Я не собираюсь бежать, – отвечает Лайнель. – Я почувствовал ауру Хима, с которым связан корневыми узами.
Лайнель указывает на меня взглядом. Анастра и Андреас не придают этим словам значения, как и я, но Эмбр… Его реакция явно говорит о том, что «связь корневыми узами» означает нечто очень серьёзное.
– Это объясняет, почему вы так похожи… – говорит Эмбр, медленно растягивая слова.
– Я один не понимаю, что это значит? – говорю я, бросая взгляд то на Эмбра, то на Элегардов. – Это какое-то преступление? Мне нужно извиниться перед кем-то? Какой реакции вы от меня ждёте?
– Это не преступление, – говорит второй Элегард, держащий Лайнеля. Он обладает внешностью молодой женщины, но, насколько я помню, определённой половой дифференцировки эта раса не имеет. – Это великая редкость и очень большая ответственность.
– Сейчас нет времени говорить об этом, – вмешивается Элегард с чертами пожилого мужчины. – Зачистка города почти завершилась, нужно помочь раненым и убедиться, что Инсигарды покинули территорию Потерянного Жемчуга.
– Благодарю вас, – говорит Эмбр, кладя руку на сердце. – Анхимы вновь в долгу перед вами, великие Элегарды.
– Новый правитель потерянных Анхимов? – говорит женщина-Элегард, оценивающе рассматривая Эмбра. – Сын Гритуриона. Вот как… Нам нужно многое обсудить с тобой, Эмбр Ксатрим. Иди за нами.
Элегарды ведут Лайнеля к спуску с башни, а Эмбр идёт вслед за ними. Прежде, чем покинуть верхний этаж, он оборачивается и повторяет жест «рука на сердце», на этот раз обращаясь ко мне.
– Я благодарен тебе за то, что ты сделал для моего отца. Не знаю, чем обернутся твои корневые узы с Лайнелем, но отныне и навсегда ты – почётный гость и герой Потерянного Жемчуга. Я этого никогда не забуду, Сандэм Войд.
– Да-да, – говорит Андреас, грубо хлопая Анастру по плечу. – А мы с тобой идём к насекомой матери. Герой-то у нас – Сандэм!
– Андреас прав, – признаюсь я. – Мы вместе добились этой победы. И Блан’дул… – вспоминаю я великого воина – вороньего избранника.
Эмбр кивает с пониманием и покидает нас. Нависает неловкая тишина. Я пытаюсь насладиться навалившимся облегчением – я выжил, победил, снова!
– Ну-у-у что, Химы! – Андреас закидывает свои ручищи на плечи наши с Анастрой плечи. – Это нужно отпраздновать! Я там видел неплохую анхимскую таверну, когда… одалживал эти доспехи и оружие из арсенала. Инси поломали крышу, но это не проблема… Нам же лучше – будем единственными клиентами. И обслужим сами себя!
– Андреас, успокойся, – отмахиваюсь я. – У Анхимов половину государства разнесло. У них траур, о каком веселье может быть речь?
– Ой-ой-ой! Ты себя-то слышишь? Это говорит твоё вшивое двуличие, Сандэм, – заявляет Андреас, тыкая пальцем мне в грудь. – Ты хочешь наслаждаться жизнью, но сам загоняешь себя в клетку. То-о-очно, да ты до сих пор себя рабом считаешь, не так ли?
– Что ты сказал?! – быстро закипаю я. – Ну-ка повтори! Это я-то раб? С этим покончено!
–
Да знаю я, Ни, знаю, но ничего с собой поделать не могу! Он задел мою гордость!
– Хорошо, Андреас, чёрный ты пёс, – говорю я. – Пойдём праздновать, телу надо давать отдых. Анастра – ты идёшь с нами.
– Я не… – пытается как-то отвертеться Анастра.
– Никаких «нет», крошка! – говорит Андреас, слегка обнимая девушку.
– Не-не-не! – встреваю я, отбрасывая его загребущую руку. – Анастру не трогать, я за неё отвечаю.