– Папа использовал меня по-разному… с помощью своих духов… – говорит она.
По моей спине пробегают мурашки и возбуждение начинает постепенно отступать. Зря я отдался своим инстинктам.
– Но тебе можно… – добавляет она. – Я хочу это испытать… по-настоящему. Добровольно. Пожалуйста…
Вот она и показала свои истинные желания. Я киваю и быстро вхожу в Анастру. Она слегка вздрагивает и издаёт тихий стон. Меня обдаёт волной огня, от которой становится не по себе. Нет, с ней определённо что-то не так, такого жара я не испытывал никогда – будто в жерле вулкана сношаюсь!
Не выходя из неё, я поднимаю Анастру и усаживаю на стол. Знал бы Андреас час назад, что будет происходить на том самом месте, где он сидел!
Громкие шлепки от столкновений двух горячих и влажных от желания тел раздаются на всю разрушенную таверну. Алкоголь даёт о себе знать, и я испускаю из себя «дух» куда быстрее, чем планировал. Анастра откидывается на спину и укладывается на столе, стараясь привести дыхание в норму.
Я отступаю назад и облокачиваюсь о стену. Всё тело бьёт дрожь, дышать становится больно. Это чувство напоминает мне что-то… Точно! Тот самый день, когда я впервые вдохнул Хаос и открыл свои способности. Быть может, секс между магами Хаоса – это нечто большее, нежели просто животный коитус.
– Извини, я перевозбудился, – оправдываю я скорое завершение. – В следующий раз, если захочешь, я помогу тебе вкусить больше.
Анастра присаживается на столе, зачем-то прикрывая свою наготу руками даже после всего, что тут произошло. Она, улыбаясь, кивает.
– Мне понравилось, – тихо признаётся она.
– Сочту за комплимент, – усмехнувшись, отвечаю я, и, пошатываясь, иду искать свою одёжку.
Остаток ночи мы досыпаем вместе, свернувшись на маленькой лежанке в другом конце таверны. Мне впервые за долгое время удаётся заснуть мирно и крепко, как мертвецу.
***
Первая мысль, которая приходит мне, когда я просыпаюсь с больной головой в обнимке с Анастрой: «Мне уже пора заводить личную коллекцию карточек с изображением девушек, с которыми я успел переспать в Юни. Кажется, такое было в одной старой RPG».
–
А с чего мне должно быть стыдно? Это вполне естественно. Слушай, а ты не соврала – карточки замутить правда сможешь?
–
Дверь в таверну распахивается. Внутрь вместе с солнечными лучами влетает Андреас.
– Андреас, стучаться же надо! Твою насекомую мать! – кричу я, прикрывая Анастру своей курткой.
– О ваших ночных приключениях весь район знает! – говорит Андреас. – Могли бы и меня дождаться вчера! Тьфу, но я здесь не за этим. Поднимайся и иди в центр, скорее.
– Что опять случилось? – спрашиваю я, стараясь попутно нащупать свой серебристый клинок.
– Тот парень Элегард. Лайнель. Его собираются судить, но говорят, что это невозможно без твоего присутствия.
– А это ещё почему? – недоумеваю я.
– Потому что его смерть, Сандэм, будет означать смерть твою.
Level 49 : Суд, ставший началом конца
Проблемы падают на мою голову одна за другой. Я начинаю догадываться, что второе предсказание Фейтдинга сбывается так же верно, как и первое. Я уже пережил две схватки в лучах солнца и ни одна из них не принесла мне ничего хорошего. Сначала я помог общине пройти через магическую древесную стену, но в итоге пожертвовал огромным количеством людей и получил титул вождя, который оказался скорее бременем. Потом остановил вместе с Анастрой наступление эдикта огня, узрев при этом мучение сотен душ, смерть Блан’дула и других хороших Химов и Анхимов.
Вывод из этого крайне прост: сражения никогда не приносят только хорошее или только плохое. Мир – серый, а я навеки проклят Фейтдингом – богом судьбы – переживать бесконечные мучения на просторах Юни.
Размышляя о своей нелёгкой доле, я следую за Андреасом к главной площади, где собрались все Анхимы, Элегарды и Химы из моей общины. Похоже, все дожидаются меня одного.
В центре этого действа стоит Лайнель, окружённый несколькими сородичами и Эмбр Ксатрим с небольшим отрядом своих бойцов.
– Сандэм, – кивает Эмбр. – Ты вовремя. Суд только начинается.