Шаман Увуй Хэдуна

Что касается, Нэликэ и Качиакты, то близкими подругами они не были. Просто одноклассницы, которые по-доброму относились друг к другу. Да и будущая жена Тараса старалась быть только рядом с ним, будто чувствовала, что недолгая ей выпала земная жизнь.

Детство помнилось Тумали, как и многое другое, чётко и ярко, но короткими эпизодами. Всего в памяти не удержишь. Да и надо ли? Достаточно отдельных событий и случаев, чтобы из всего прожитого складывалась одна картина.

Молодой шаман Тумали вёл свою лодку по могучей речной артерии и погружался не в такое уж и давнее прошлое. Вспоминал, какой была Качиакта Бельды в школьные годы. Дозированная информация. Но её вполне достаточно для того, чтобы вернуться мыслями своими в счастливый мир детства. Тогда была жива Нэликэ и его отец Гогда Гидович.

Его одноклассница Качиакта после двух лет отсутствия в Увуй Хэдуне возвращалась домой, чтобы остаться здесь раз и навсегда. Это было ясно. Пришло время пускать корни, цепляться ими за жизнь, строить своё не радужное, а реальное счастье. А село их не такое уж и малое – более трёх тысяч человек разных национальностей. Но в основном, нанайцы. Есть, с кем перекинуться добрым словом. Тем более, Качиакта Бельды всегда была общительной и всегда оптимистически настроенной. Такой, наверное, и осталась.

Шаману достаточно глянуть на человека, чтобы определить, каким он стал и что у него на душе. За два года могло многое измениться. Человеку, тем более, молодой женщине, прошедшей опасными тропами пусть локальной и жестокой войны, не так легко адаптироваться даже в родном селе, заново привыкать к тому, что когда-то было.

Но там, где люди с давних пор живут дружно и просто, и не разделяют друг друга «по сортам», освоиться даже новичку, человеку из большого города не так уж и сложно. А Качиакту в Увуй Хэдуне почти все помнили и знали, что она в числе многих добровольцев защищала Россию, их общую Родину, ежедневно рисковала своей жизнью. Другие… странные отношения были бы здесь не понятны.

Более того, к человеку, который возомнил бы себя представителем какой-то «особой» национальности, местные жители отнеслись бы с сочувствием. От души и с добрым намерением они рекомендовали бы представителю «расы голубых кровей» обратиться к врачу-психиатру. Больной ведь, и очень серьёзно.

Правда, жизнь у людей разная… Одному везёт с детства, другому не очень. А Качиакта осталась с шести лет сиротой. Так уж получилось, что родители её и брат летели отдохнуть на Черное море и… не повезло. Попали в авиакатастрофу. Погибли. Никуда от подобных бед и несчастий не денешься. Они происходят.

Она была мала. Вот и решили пока не брать её с собой. В следующий раз. Оставили в родном селе. Хотя можно было… Но нет, как говорится, худа без добра. Она осталась жить на попечении воспитании родного деда Сэпэ Бельды.

Старый рыбак и охотник просто ей сообщил:

– Одни мы с тобой остались, Качиакта. Но будем жить.

– Почему одни, дедушка?

– Разбились твои родители и брат в самолёте. Вот так. Так Верховные Боги и Духи решили. Спорить с ними не станем. Но везде и всюду есть жизнь, и за пределами нашего земного бытия тоже.

Качиакта не могла поверить в такое, потому сначала и не плакала. Только и спросила:

– Кто такие духи-боги? Ты ведь, дедушка, пусть только рыбак и охотник, а не шаман-кала, но ведь многое знаешь.

– Конечно, я знаю кое-что, – тяжело вздохнул Сэпэ Гогдович. – Старый уже. Как же мне не знать? Зовут их Боа Эндурини и Боа Ама, Акпан Ама.

Не стала Качиакта спрашивать у деда, почему так несправедливо поступили с ней и с дедом Высшие Силы. Многого ведь люди не ведают, почему и каким образом и радости, и беды случаются. Больше того, что положено, им не дано знать и понимать.

Главное, что бы её мама Алевтина, попала в хороший «верхний мир». Она достойный человек, бухгалтером работала в рыболовецком товариществе «Гиван» («заря»), которое в те го оды существовало в селе. Да и папа Бэюн (зверь) – хороший человек. А брата, которого звали Агди (гром), Качиакта очень сильно любила. Не меньше, чем своих родителей. Ведь в школе учился, двенадцать лет только исполнилось – и погиб. Надо же такой беде случиться.

У них, как и у деда, у его сына и внука – нанайские имена. На этом Сэпэ Гогдович настоял, сказал, что нанайцы, да и, вообще, все люди должны знать свои корни, какой они национальности. А что невестка с русским именем, так это ничего. У большинства нанайцев теперь так. Все ведь в этой большой и доброй стране – не кто-нибудь, а россияне.

Но каждый человек интересен и не прост, может что-то полезное не только рассказать о себе, но и постараться сделать Россию ещё прекрасней. Дед Бельды при всём откровенном уважении ко всем национальностям, хотел, чтобы культура их села, да и народа, не только сохранялась, но и продолжала жить и процветать.

Сэпэ Гогдовича давно уже нет на этом свете…