Шаманизм: онтология, психология, психотехника

О шаманизме написано огромное количество книг но, тем не менее, до сих пор не понятны критерии отнесения того или иного религиозного или мистически-философского феномена к шаманизму. В этом пособии мы следуем за критерием, предложенным М. Элиаде, и определяем шаманизм, как «архаическую технику экстаза» (241), то есть, как примитивную психотехнику. Именно ее наличие и выделяет шаманизм из прочих ранних форм религии. Если говорить об истории религиозной культуры, то именно в шаманской традиции впервые проявляются феномены трансперсональных переживаний, и зарождается религиозный концепт. Т.о. шаманизм оказывается первой из форм религии, которая располагает достаточно сформировавшейся психотехникой. В таком контексте даже сложно говорить о шаманизме как о религии, но скорее как о дорелигиозной магической практике, основанной на опыте трансперсональных переживаний в измененных состояниях сознания.

Майкл Харнер (один из «патриархов» неошаманизма) вообще освобождает базовые аспекты шаманизма от какой-либо религиозной подоплеки, и ведет речь, скорее о целительных и экзистенциальных аспектах (219). Может быть, для современного человека это и правильно, но нельзя забывать, что традиционный шаманизм никогда не может быть освобожден от Мифа, лежащего в основе его культурной составляющей, в основе той культурной традиции, в которой живет и действует его носитель - шаман. Если в Большом Мифе есть место высшим силам (а в большинстве случаев так и бывает), то они там будут. В любом случае, вам самим предстоит выяснить истину о «Богах», «Сущностях», «Духах» или «системах конденсированного опыта» (С.Гроф), феноменах интерперсонального трансперсонального измерений (В.Козлов) на основе собственных шаманских путешествий и приобретенного с их помощью опыта, знаний и представлений.

Если ваш опыт путешествий по трем сферам будет включать в себя общение с божественными сущностями, вы, возможно, интерпретируете это в русле какой-либо общепринятой религиозной конфессии, но не обязательно. Наше сознание связывает образы с привычными для нас мифологическими базисами, однако, как уже говорилось ранее, вполне возможно создавать свои собственные концептуальные построения о природе космоса, не включая в них то, что уже придумано кем-то другим. К тому же, всегда есть возможность использовать существующие мифы, но переработать их, наполняя новым содержанием. В этом отношении необычайно интересен опыт К. Кастанеды, переосмыслившего мифологическое наследие древних индейских цивилизаций с точки зрения современного человека. На основе древнеиндейских представлений о реальности, гениальный писатель, шаман и мистик - Карлос Кастанеда создал удивительную по силе систему знаний и психотехник, кардинально отличающуюся по сути (по своей главной мифологической идее) от всего, что было придумано до него.

Если подходить к вопросу объективно, то надо сказать, что, за исключением психотехник, в шаманизме нет ничего уникального. Все космогонические и космографические идеи и представления, используемые шаманизмом (тройственное деление мира, образ мировой оси и т. п.), существуют и в других контекстах, в качестве основы миропонимания и культуры любого племени или этноса. Тем не менее, как считает величайший эксперт по научному обоснованию шаманских идей, М. Элиаде - особенностью шаманизма является то, что его концептуальная база привязана к индивидуальному религиозному переживанию, личному «визионерскому» опыту (241). Используя матрицу общепринятых космологических представлений, шаманизм создает возможности для описания опыта персональных глубинных переживаний.

Вот, что пишет по этому поводу сам М. Элиаде: «В архаических культурах сообщение между Небом и Землей используется для жертвоприношений небесным богам, а не для того, чтобы предпринимать конкретное и индивидуальное восхождение, которое остается уделом шаманов. Только они умеют подниматься на Небо через "центральное отверстие", только они преобразуют космотеологическую концепцию в конкретный мистический опыт. Это важный момент: он показывает ту разницу, которая существует, например, между религиозной жизнью североазиатского народа и религиозным опытом его шаманов - этот последний, есть опыт индивидуальный и экстатический. Иными словами, то, что для остальной общины остается космологической идеограммой, для шаманов (и других героев и т. д.) становится мистическим маршрутом. Первым Центр Мира позволяет направлять к небесным богам свои просьбы и приношения, тогда как вторым он дает возможность улететь в прямом смысле слова. Реальное сообщение между тремя космическими зонами возможно лишь для этих последних. <...> Не сами шаманы - одни создали космологию, мифологию и теологию своих племен; они лишь ввели их в свой внутренний мир, опробовали и использовали в качестве маршрута для своих экстатических путешествий» (241).