Шаманка. Песнь воды (СИ)

Мол глядел на танцора сквозь полуприкрытые веки и наслаждался представлением. Он устал, ему требовался отдых и расслабление. День выдался не из простых, на рынке выловили одного из его толкачей (прим. автора: то же, что наркоторговец), и ему пришлось извернуться буквально костьми наружу, чтобы организовать убийство толкача в темнице. Ибо на допросе тот укажет на своего господина, коим являлся известный в теневом мире дядька Мол.

Тем временем юноша плавно обошёл кресло по кругу и в итоге, извиваясь змеёй, опустился на колени перед посетителем. Тонкие пальцы, унизанные кольцами с драгоценными каменьями, подаренными иными почитателями, прикоснулись к халату, прикрывавшему бёдра гостя и медленно потянули ткань в стороны, оголяя кожу. Мол предвкушающе-рвано выдохнул, ну наконец-то, сейчас начнётся самое интересное и приятное!

Затуманенного наркотическим дурманом сознание Молана уловило странный шум за дверью, но он длился совсем недолго и не встревожил мужчину. Зато остановил прелестника.

— Продолжай, — страстно прохрипел посетитель, приказывая соблазнителю действовать дальше. И только юноша наклонился, чтобы поцеловать клиента, как дверь с громким треском распахнулась, смачно ударившись о стену, да так, что с потолочных балок посыпалась мелкая пыль.

— Фу! — послышалось приглушённое и очень недовольное. — Рэн, окна! — голос был юн и чист, как горный ручеёк.

Наркотик уже проник в организм Молана и он на всё реагировал с запозданием. Ему уже было хорошо, а эти кто-то помешали увеличить объём экстаза. И потому в груди мужчины заворочалось глухое раздражение.

— Пшли вон, песчаные блохи! — рявкнул он, даже не пытаясь встать с места, ибо знал — ноги не удержат. — Я заплатил за всё, честь по чести! Где Гун? Почему он допускает подобное в своём заведении?!

— Действительно, как он позволяет нечто подобному твориться в стенах своего дома? — с лёгкой насмешкой, даже издёвкой прозвучал тот же красивый серебристый голосок, но уже рядом. В поле зрения Мола появились маленькие аккуратные ступни в мягких полусапожках, мужчина шире распахнул глаза, чтобы рассмотреть получше, одновременно с этим почувствовал дуновение холодного ночного ветра, что стремительно налетел и прогнал дурманящий голову туман, царивший в комнате. Жадный взор тёмных глаз торговца скользнул по широким шароварам верх, оценил добротность и дороговизну ткани камзола и светлой рубахи, и с изумлением уставился в прекрасное лицо мальчишки-незнакомца. В свете нескольких масляных ламп и толстых свечей в бронзовых шандалах, Мол смог рассмотреть цвет его глаз. Синие-синие, как воды благословенной Ньеры и такие же бездонные.

— Кто ты? Хочешь занять его место? — Молан приподнял ногу и, опустив ступню на плечо замершего на коленях раба, с силой оттолкнул того прочь. Парень не удержал равновесие и, приглушённо вскрикнув, некрасиво распластался на дорогом цветистом ковре.

— Дайте ему воды, он не в себе, ему нужно помочь быстрее оклематься. Чтобы дошло с первого раза, — едко добавил мальчик странно немигающим взором, задумчиво осматривая сидевшего перед ней мужика.

Мол дёрнулся было в попытке вскочить, когда понял, что тут, кроме мальчишки, есть и другие люди, но заторможенное тело не позволило увернуться от цепких лап воинов.

Воды ему дали, ещё как! Головой в таз, несколько раз. А потом произошло странное, эта самая вода заполнила всё его естество, вымывая содержимое желудка и выгоняя прочь. Дядька Мол чуть не выплюнул собственный желудок — его никогда в жизни так не рвало, как сегодня.

— Пре-кра-ти-те… — хрипя и вяло отмахиваясь от сильных рук, просипел он.

— Ты меня внятно слышишь и понимаешь?

— Я и до… того… слышал… ясно.

— С запозданием и не мог трезво оценит ситуацию, в которую попал.

— Кто ты, мелкий гадёныш? — приподняв тяжёлую голову, чтобы видеть собеседника, спросил Молан.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи, — каким-то утробным голосом ответил странный малец, — а если серьёзно, — присев на корточки и положив локти на колени, вдруг добавил он, не меняя тона, — смерть тебе покажется куда милосерднее, нежели всё то, что ждёт впереди.

— Ты не ответил… кто… ты? — рыкнул, брызжа слюной и желчью, прорычал-проревел дядька Мол, с каждым мгновением всё острее понимая, что это не какая-то забава и не чья-то дурацкая шутка.

И снова на него посмотрели странные ярко-синие глаза на бледном лице мальчика. Где-то он уже слышал или даже лицезрел что-то похожее. Тонкая улыбка вдруг исказила прекрасные черты незваного гостя:

— Вижу, начал понимать? Кто я — не имеет никакого значения, — насмешки в интонации стало больше, а также появилось кое-что другое, заставившее вздрогнуть любителя нетрадиционных развлечений — предвкушение. — Горн Наннури будет рад знакомству с тобой. Весьма и весьма рад…

Молана резко вздёрнули на ноги и, больно заломив руки, повели прочь из комнаты. Шариз смотрела вслед и вдруг удивилась вслух:

— Молодой, но все его зовут "дядюшка", странно почему так?

— Не знаю, господин. Но выясню, — ответил Рэним, стоявший рядом с девочкой.