Шаманка. Песнь воды (СИ)

— Из него вырос бы сильный маг, — уважение невольно прорвалось сквозь глухое недовольство. Нарисовав круг и несколько точек внутри, соединил их линиями и хотел было произнести заклинание, дабы наверняка добить паренька, как почувствовал страшную боль в сердце.

Мужчина безобразно захрипел и завалился набок, в его теле закипели крохи чужой крови, сводя с ума и выворачивая нутро.

— От-ку-да? — в ужасе выпучив глаза, просипел Дахан, потянулся к рисунку, чтобы завершить ворожбу, но тут все конечности свело судорогой, да такой, что не вдохнуть, ни выдохнуть!

Магия крови… Он узнал заклинание, что было употреблено против него. И прекратил сопротивление. Оно более не имело смысла. Последняя мысль, мелькнувшая в воспалённом от боли сознании: мальчишка владеет тайными знаниями и ведает правила, когда проклятье за использование магии крови ему не грозит…

Утром следующего дня разложившийся труп наёмника нашли воришки, шедшие в центр Зэлеса на рынок. В этой груде из тряпья и гниющей плоти сложно было кого-то узнать.

— Смотри! Неужто там кошель! — воскликнул один из них, суетливо оглядевшись.

— Погоди! Приглядись-ка! — одёрнул дружка тот, что был постарше и поосторожнее.

— Ого! Точно такой же носил мастер Дахан, — тише и опасливее кивнул первый, — как считаешь это маг-телохранитель господина?

— Я ничего не думаю, но деньги трупу не нужны, а нам очень даже.

— Не боишься, что монеты прокляты? — проблеял-прошептал подельник.

Второй промолчал, взял палку и, поворошив в смрадно пахнущей куче, подцепил мешочек и осторожно подтащил к себе, набравшись храбрости, потянул за тесёмки и распахнул горловину.

— Золото и серебро, дружище. Припрячем, через пару лун заберём, думаю, всякая ворожба с него спадёт. Хозяин-то мёртв.

Две неказистые фигуры спешно растаяли в предрассветной дымке, как и не было.

Глава 50

Пробуждение было странным, с привкусом крови во рту, пустыней в глотке и непонятной тяжестью в центре груди.

— Мря-у? — и что-то прохладное ткнулось в щёку.

— Архи? — прохрипела я.

— Мря!

Я наконец-то смогла разлепить тяжёлые веки. Вовсе не так мне представлялось пробуждение после лечения Маглии, а то, что она приложила руку к моему исцелению — бесспорно!

Зрение плыло, но стоило моргнуть пару раз, как картинка стала чётче, и я тут же увидела любопытную мордочку зверя, не мигая глядящего прямо на меня.

— Так вот почему дышать сложно, — тихо заметила я. Кот удобно лежал точно на моей грудной клетке и даже не думал вставать.

— Шаризка! — рядом нарисовалось встревоженное личико Рона. — Ты как?

— Пить, — выдохнула, даже не пытаясь шевелиться: все конечности казались неподъёмными, каменными.

— Погоди, сейчас, — братишка убежал куда-то в сторону, застучал графином о корпус стакана, затем послышались звуки льющейся воды. — Давай помогу голову приподнять, чтобы не расплескалось.

Холодная влага благодатным нектаром пролилась в жаждущее нутро, заставляя меня спешить и выпить всё до капли, а потом попросить ещё.

— Ты чего так накинулась! Поперхнёшься, а я не умею делать искусственное дыхание, даже одно описание этой процедуры, мне кажется, противнющим! — скорчил рожицу Рондгул. — Отдышись, там целый графин, и он никуда не собирается убегать.

Ворчание мелкого позабавило, и я улыбнулась:

— Спасибо за заботу. Ты давно тут?

— Как солнце встало, сразу помчался к тебе. Ты вчера лежала, даже будто не дышала… Эль, мне так страшно стало, а вдруг ты меня покинешь, что я тогда делать буду? — голос мальчика едва заметно задрожал, в тёмных очах мелькнули слёзы.

— Жить, — ответила я, вполне серьёзно. В такие моменты смеяться и сводить всё в шутку никак нельзя, нужно уважать чувства других.

— Да, это понятно. Но пусто станет, вот тут… — Рон прижал руку к сердцу и как-то не по-детски вздохнул.

Я посмотрела на него, но встать и обнять не могла — тело по-прежнему было ватным.

— Архи, друг мой милый, не мог бы ты прилечь рядом и слезть с моей груди. Дышать тяжело, — обратилась я к коту, стараясь показать брату, что не заметила солёную влагу в его глазах.

— Мряф! — фыркнул зверь в ответ, помешкал секунду, но всё же переместился на кушетку, мне под бок.

— Уф! — облегчённо выдохнула я, одновременно почувствовав, что с теплом бархаса ушло ещё нечто неосязаемое. И будто это были магические целительские токи, испускаемые животным.

— Всё же кошки — необыкновенные существа, — кивнула я. — Спасибо Архи, за помощь.

— Мря-у! — и меня лизнули в ладонь.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли родители. Они тут же подошли ко мне и присели на кресла подле кушетки.

Папа молча сверлил меня тяжёлым взором чёрных, как омуты, глаз. Я не стала как-то оправдываться, мы все здесь обо всём прекрасно знали и понимали не меньше. Я ошиблась, этому нет оправданий. Мама заговорила первой, не выдержав тишины:

— Как ты, доченька? Ничего не болит? Есть хочешь? Маглия перед уходом тебя осмотрела, предупредила, что сегодня, а может, и завтра не сможешь подняться с кровати. Наказала напоить тебя мясным бульоном с волнушкой, и давать почаще чистой воды.