Шаманка

– Нет, – улыбнулась Сандугаш. – Все хорошо.

– Да уж, хорошо. Лучше не бывает, – буркнула медсестра.

Она не могла видеть тайную красоту Сандугаш. Она видела только явное.

То, что внешней красоты у Сандугаш больше не было.

8.

Еще сутки ушли на окончательные обследования. А потом Лола отвезла Сандугаш, закрывающую лицо шарфом, и Бату Номгоновича в аэропорт. И восемь огромных чемоданов, которые она лично собрала.

– Я не хочу ничего забирать из Москвы, – прошептала Сандугаш.

– Мне их посреди зала отлета бросить? – фыркнула Лола – Тут все твое. Хочешь – дома раздай, хочешь – сожги. Но в его доме вещи, которая касалась твоего тела, не осталось. Я не позволила. Даже самых маленьких трусиков не оставила ему.

– Я не хотела ничего брать от него!

– А я не хотела ничего оставлять!

– Прекрати, Сандугаш, – вдруг сказал отец. – Она права. Незачем одежду оставлять в доме врага.

Лоле отчаянно хотелось лететь с ними. С Сандугаш.

Но Бата Номгонович сказал:

– Нет. Там не до тебя будет. Не до чужих. Потом, если захотите, повидаетесь.

И Лола осталась в Москве. С завязанным на левом запястье плетенным из кабаньей жесткой кожи шнурком, с которого свисала костяная фигурка собаки. Этот амулет подарил ей Бата Номгонович.

– Собака – это твой дух, если бы ты шаманом родилась. Но хоть ты и не шаман, дух в тебе сильный. Этот амулет поможет тебе жить с твоим духом в союзе. Теперь ты будешь чуять, если против тебя – зло. По запаху будешь отличать лжецов и ненавидящих. Это самое малое, что я могу сделать для тебя. Ты спасла мою дочь…

Лола поглаживала пальцем фигуру собаки. И спокойное знание, что Птичкин не станет ей мстить, точно не станет, заполняло ее душу. Впервые за все эти страшные дни она выдохнула. Но скучать по Сандугаш она начала как только та прошла паспортный контроль. Даже непонятно, почему. Вроде общего-то у них было мало. Но привязалась Лола к Сандугаш. Всем сердцем. Было в этой красивой девочке что-то такое… Помимо красоты… Свет какой-то. И теперь, когда красоты не стало, свет – он остался.

Вздохнув, Лола пошла к парковке, где оставила свой автомобиль.

Шла и думала, что лучше уж так. Лучше потерять Сандугаш вот так, чем похоронить… А именно этим и могло закончиться.

Птичкин хотел ее убить. Лола была достаточно опытна, чтобы видеть это. Нет, не по глазам, не по лицу, она его лица и не разглядела в тот момент. По его движениям. По тому, как он бил, с какой силой, не сдерживаясь, как старался попасть по уязвимым местам.

Птичкин мог убить Сандугаш. И сейчас она провожала бы не живую девочку, уезжавшую с отцом на родину, а «груз 200».

Хотя, может, и в Москве бы похоронили. Марианна была щедрой и совестливой в некоторых вопросах и уж похороны своих подопечных всегда оплачивала.

Глава 6

1.

Могила у Ксюши красивая, над ровным свежим холмиком ангел белокаменный в молитвенном жесте пухлые руки сложил. Самая красивая могилка на окраинном кладбище. Под мраморным памятником – всегда лампадка теплится. И цветы всегда свежие, ее любимые белые розы.

И сама Ксюша – тоже красивая. Случайные прохожие, когда идут мимо ее могилы, всегда хоть на пару мгновений задержатся. Такое лицо улыбается им с холодного памятника, такая девушка. И всего двадцать лет! Еще поди и не было ничего в ее жизни. Не успела, не дожила, зачем-то поспешила прыгнуть в чужую электричку и умчаться неведомо куда. Сокрушенно покачают головой – никому от смерти не уберечься, даже таким красавицам.

В одном они были не совсем правы – Ксюша успела очень многое. За неполный двадцать один год, что ей было отмерено провести под луной, она как будто бы три жизни провела. На целый сериал мексиканский сюжетов хватило бы.

Были у нее и карибские закаты, и лучшие отели Парижа, и вечеринка, на которой она перебрала шампанского и делала селфи с голливудскими звездами, и слава, и деньги, и политик известный в любовниках, и легкомысленное замужество, и скандальный развод, и сотни алчущих ее внимания друзей, полудрузей и вообще не пойти кого.

Даже после смерти у нее оставались поклонники. Приходили на могилку и пили там, салютуя пластиковым стаканом мраморному памятнику. Как будто бы им не хватило живой Ксюши, как будто бы хотели посмертно ее добрать, еще хоть кусочек откусить.

Родилась Ксюша звездой. Правда, никто об этом не знал, кроме ее самой. Зато сама она – сколько себя помнила – всегда знала, жизнь у нее будет не такая, как у всех вокруг. И ее даже не задевало, что эти планы кажутся всем пустой детской фантазией. И плохо соотносятся с коммунальной квартирой, в которой она жила с родителями и старшей сестрой, с мрачноватым подмосковным поселком барачного типа, с подружками-одноклассницами, которые в десять лет попробовали курить, а в двенадцать уже вовсю зажимались с мальчишками. С той серостью, которая была ей, вроде бы, уготована. Но нет – Ксюша даже не просто верила, она знала точно, что она – принцесса и звезда.