Шаманы. Книга 2 (СИ)

Исхаг накрыла сына лёгким плащом и вышла из шатра в тёплую ночь, напоенную ароматами ранней осени. Старая шаманка глубоко вдохнула свежий ветер, оглянулась... В полутьме шатра Исхагор сидела по правую руку от лежащего брата, поглаживая раненную ладонь и пытаясь облегчить заживление. Исхаг не стала втолковывать дочери, что это бесполезно, она и сама в этом убедится вскоре. Увы, такая рана должна заживать сама и заживляющих чар для таких случаев не существует. Оба наставника последовали за хозяйкой шатра и обнаружили орку на нижней ступени лестницы, прорубленной в скале ещё старым Фахаджем.

Она опустила седую голову на подтянутые к груди колени и сидела как-то очень тихо, прикрыв глаза. Орочьи шаманки не плетут кос, как шаманы, поэтому её волосы свесились с плеча почти до ступней.

Оба наставника уселись на ступени лестницы по обе стороны от Исхаг, дожидаясь рассвета. Гичи-Аум невидящими глазами уставился на битый камень ступеней, размышляя, что скоро у него станет на одного ученика меньше, а там, не успеешь вздохнуть поглубже, как уйдёт в большой мир их маленькая и весёлая шаманка... И останутся трое таких разных волшебников не у дел, наедине с грустными мыслями и воспоминаниями о былом. Гичи-Аум взглянул в лицо эльфу, понятно, те же думы мешают эльфу наслаждаться тишиной последней ночи уходящего лета.

Орка размышляла примерно о том же, но в отличие от Древнего, надеялась увидеть и вырастить внуков от обоих детей. Она ни мгновения не сомневалась в том, что оба её ребёнка предпочтут воспитывать собственных детей под присмотром приёмной матери и защитой любимых наставников. Она покосилась на притихшего хранителя долины, затем услышала, как печально вздохнул эльф, задумавшийся о том же, что и Гичи-Аум.

Шаманка хмыкнула.

- Знаете, чем хороши дети для матерей и отцов?

- Тем, что они есть?

- Не только этим. Самое главное - они родят нам внуков!

Оба призрака переглянулись с весьма ошеломлённым видом. Орка смешливо фыркнула - что, не ожидали? Наставники отрицательно помотали головами.

- А зря! Дети вырастут, найдут себе пару, родят внуков, а растить их будем помогать мы все. Это понятно?

Эльф кивнул.

- Жизнь не кончается никогда, госпожа Исхаг.

Гичи-Аум утвердительно кивнул головой, и эльф добавил ещё одну фразу и, похоже, от всей души.

- Теперь я склонен думать, что и не жил раньше.

Оба его собеседники непонимающе уставились на Таркилега. Эльф прикрыл глаза тяжёлыми веками, всматриваясь в доступное только ему. Спустя мгновение он заговорил, и старая шаманка почти увидела всё то, о чём он неторопливо рассказывал. По мере того, как его долгая жизнь проходила перед внутренним взором внимательных слушателей, Исхаг всё отчётливее понимала, что именно призрачный волшебник имел в виду, утверждая, что не жил раньше. Трудно назвать жизнью то странное воспитание второго наследника рода, подробно распланированное за полвека до его рождения. Жизнь эльфа из знатной семьи вовсе не рассматривалась, как драгоценный дар, предназначенный для развития личности. Жизнь второго в очереди наследования расценивалась, как средство достижения неких целей, ведомых главе рода. Кроме прочего, каждому носителю имени с младенчества внушалась обязанность соответствовать громкому имени и репутации рода.

Юного Таркилега учили магии с первого дня жизни, он подвергался нужному воздействию ещё в утробе матери, которую совсем не помнил. Почему, госпожа Исхаг? Ответ прост и незамысловат - трудно помнить ту, которую не знал никогда. Родив запланированного младенца и поручив его заботам главы рода, матушка Таркилега посчитала свой долг выполненным и навсегда исчезла из летописей рода. У юного эльфа было множество наставников, но никогда не было друзей, как не было и возможности ими обзавестись. В нужное время молодого эльфа женили на подходящей девушке. И ради этого, столь нужного роду брака, ему пришлось оставить учёбу в знаменитом учебном заведении. Разумеется, он вернулся к обучению, но не слишком быстро. Сначала пришлось выполнить долг перед родом, обеспечив оному ещё одного наследника и наследницу. После чего недоучившийся эльф вернулся в академию, чтобы через три года уйти на войну в качестве боевого мага, погибнуть от чар орочьего шамана и воскреснуть в этом ужасном камне серого цвета. Я спрашиваю вас, уважаемые господа, что из рассказанного можно назвать жизнью?

Исхаг покачала головой, да уж, жизнью это не назовёшь. Она не стала спешить со словами утешения, ибо суровый наставник её детей в этом вовсе не нуждался. Она сказала весомо и просто, как говорила всегда.

- Считай, что два друга у тебя уже есть. И у тебя снова двое детей - мальчик и девочка.

- Мальчика мы отправим в большой мир, а малышка пока останется с нами, - Древний задумчиво покрутил шаманский посох, - все мы тут имеем двоих детей, поэтому сделаем так, чтобы внешний мир не стал для неё враждебной средой. Вы понимаете меня?